Содержанка
Шрифт:
— Надеюсь, ты найдешь свою дочь, Ольга. — Он поцеловал ее в щеку.
Елкин что-то кричал в дверную щель, когда выстрелы внезапно прекратились. Раздался общий вздох облегчения. Все, кто был в грузовике, с замиранием сердца прислушались.
— Выходи! — крикнул кто-то снаружи, и дверь распахнулась.
Алексей стоял на краю дороги. Какое-то чувство удерживало его на месте. На грязной дороге лежало девять, еще один убитый застыл внутри второй «НАМИ», но Серов следил за лесом, ожидая, что в любую секунду может снова начаться шум. Он выбрал это место для засады — слишком далеко от секретного
Заключенные неуверенно выбирались из автомобиля, щурясь на свет фар стоявшей за ними армейской машины. Они цеплялись друг за друга, как будто боялись, что какая-то сила сейчас сорвет их с ног и унесет прочь. Кто-то плакал, кто-то выкрикивал ругательства в адрес своих спасителей. Никто из них не интересовал воров. Они просто отогнали их в сторону, как каких-то больных животных на бойне. Алексей узнал Йенса Фрииса сразу. Он был выше остальных и держался особняком, не обращая внимания на людей в черных одеждах, которые остановили конвой. Тревожным взором он глядел в темноту, пристально всматривался в машины, дорогу, густую массу деревьев. Его глаза словно искали что-то. Или кого-то.
Лида. Ему была нужна Лида.
Внешний вид Йенс поразил Алексея. Рыжие волосы исчезли, и вместо них его голову теперь венчала густая седая грива. Лида говорила об этом, и все же для Серова это стало настоящим ударом. Лицо Фрииса стало костлявым и загрубело, а подбородок сделался угловатым. Только осанка у него осталась прежней. Осанка и рот. Если все остальное умерло в Йенсе Фриисе, то губы его сохранили мягкость очертаний, и, увидев это, Алексей вдруг ощутил страстное желание броситься к нему и обнять. Но он вспомнил холодный тон письма.
— Спасибо. — Одна из женщин, самая худая, поцеловала руку Игорю и пошла по дороге в обратном направлении, прочь от ангаров.
— Черт, не будьте дурой! — крикнул ей в спину какой-то невысокий мужчина. — Они выследят вас и расстреляют. — Он порывисто повернулся к остальным, — Мы все поплатимся, если она уйдет.
— Может, так они проверяют нашу преданность? — произнес кто-то другой.
Тут заговорили и все остальные.
— Нужно уходить! Это наш шанс.
— Нет, они же обещали отпустить нас.
— Мы можем либо остаться тут и продолжить работать с ними, либо попытаться спастись. Давайте решать. Скорее.
Как же поступит Йене? Он останется со своим монстром?
Где он? Белая грива исчезла. Где? Алексей стал обходить группу ученых, которые при виде его формы разом замолчали, и в эту секунду взревел мотор одной из машин. Задняя «НАМИ», та, в которой на переднем пассажирском месте лежал мертвый солдат, рванулась с места, хлопая открытой дверцей. Свернув с грязной дороги, она въехала в черный лесной мир, выписывая фарами опасные зигзаги между стволами. Через секунду с душераздирающим металлическим скрипом зацепившаяся за что-то дверца сорвалась с петель.
— Йене! — закричал Алексей.
Из темноты выбежала тонкая фигура. Лида! Она выскочила на дорогу как раз вовремя, чтобы увидеть, как «НАМИ» снова выехала из леса с другой стороны
— Йене! — снова закричал Алексей.
Лида перевела взгляде брата на исчезающую в ночи машину, и на лице ее появилось отчаяние.
— Папа! — закричала она. — Папа!
— Он уехал. Я даже не увидела его. Он так спешил к своему монстру.
Они стояли в лесной глуши. Чан не мог в непроглядной тьме различить ее лицо, но он слышал ее голос. Этого было достаточно. Он прижал Лиду к себе, крепко обнял и поцеловал в холодную щеку.
— Для этого мы здесь и находимся, любовь моя. На тот случай, если у твоего брата что-то пойдет не так.
Голова ее резко дернулась. Лицо девушки казалось размытым бледным пятном с черными дырами на месте глаз. Оно до жути напоминало череп, отчего страх прошелся холодным пальцем по спине Чана, и он мысленно послал проклятие своим богам. Только бы это не было знамением!
— Мы поедем за ним? — спросила она.
Голос ее изменился. Она опять стала прежней Лидой.
— Если ты этого хочешь.
Вместо ответа она поцеловала его в губы.
С земли шумно поднялась громоздкая черная форма, пахнущая ненамного лучше медведя, и прорычала:
— Так чего мы ждем?
Это был Попков.
Руль не слушался и вырывался из рук Йенса. Инженер понимал, что для такой неровной дороги едет слишком быстро. Что-то могло сломаться. Он отвык управлять машиной. Когда-то давным-давно в Санкт-Петербурге у него был роскошный сверкающий «бьюик», и два раза за двенадцать лет ему поручали вести грузовик с пиломатериалами. Но эта армейская машина вела себя, как плохо воспитанная собака: то с трудом тянулась вперед, то вовсе переставала поддаваться управлению. Так что он просто вдавил педаль в металлический пол и не снимал с нее ногу.
Ему нужно было добраться до места как можно скорее, прежде чем этим спасителям с мрачными лицами придет в голову отправиться за ним. Он должен был быть благодарен им, но не был. Боже правый, эти люди рисковали жизнью! Загублено столько русских жизней . Ох, Лида, Лида, почему тебя не оказалось там? Я искал тебя.Мчась через лес, он думал о том, как поступят остальные ученые и инженеры. Сбегут? Ольга наверняка уйдет, в этом у него не было сомнений. Но Елкин вряд ли… Может быть, те, кто понимал, что их ожидает, если они останутся…
Неожиданно из темноты появилась ветка и ударила в ветровое стекло. Машину бросило в сторону, но Йене, не снимая ноги с педали, сумел удержаться на дороге. Машина мчалась вперед, к желтоватому свечению, которое показалось вдалеке. Фальшивое солнце.
Лицо Йенса исказилось. Ему вдруг подумалось, что эта советская машина была вестником нового рассвета.
— Документы.
Солдат вышел из караулки у ворот, целясь ружьем Йенсу в голову.
— Я инженер. Из группы, которая работает тут. У меня нет документов. Послушайте меня: на грузовик, на котором нас сюда везли, напали в лесу. — Йене нетерпеливо поддал газу. — Открывайте ворота. Скорее!