Содом и Гоморра. Города окрестности Сей

Маккарти Кормак

Взяв петли на изготовку, пустили коней вперед.

— Петли делайте поменьше, — посоветовал Тревис. — Еще меньше. А то не ухватишь: это ж не корова, проскочит сквозь, как завтрак, сдобренный слабительным.

Вопли гончих вдруг послышались прямо над ними — там тропа поворачивала и уходила вверх, скрытая упавшими сверху глыбами базальта. И тут же все увидели три тени, прыгающие с камня на камень. Потом еще две. Джон-Грейди ехал на коне мышастой масти — конь был Уотсона. Он всадил каблуки коню в ребра, конь присел и рванул вперед. Билли не отставал, ехал следом как привязанный.

Гончие, заливаясь лаем, выскочили из-за камней несколько выше, и Джон-Грейди повернул коня вправо. И он, и Билли сидели в седлах выпрямившись, силясь разглядеть бегущих собак. Выехав на верхнюю тропу, Джон-Грейди оглянулся. Билли и сверху и снизу нахлестывал коня маленькой, будто игрушечной, петелькой лассо. В сотне

футов позади него среди скал во всю прыть неслись несколько собак Тревиса, пегих, будто лошади породы аппалуза {49} . Джон-Грейди низко склонился к шее коня, поговорил с ним по-свойски, потом опять выпрямился, чтобы оглядеться. Три собаки желтоватой масти размашистыми скачками неслись впереди него по длинному галечному наносу одна за другой, будто в связке. Он наклонился и снова поговорил с конем, но конь их уже увидел. Не успел Джон-Грейди бросить быстрый взгляд назад — где там Билли? — как смотрит, задняя из трех собак от остальных двух отделилась. Свернув следом за ней по откосу вниз, он с громом копыт понесся по ровной низине.

49

…собак… пегих, будто лошади породы аппалуза. — Аппалуза — это порода лошадей преимущественно пятнистого, леопардового окраса. Таких лошадей когда-то разводили индейцы народа незперс (букв. «проколотый нос»), которые жили примерно на стыке теперешних штатов Вашингтон, Орегон и Айдахо, но в 1877 г. белые поселенцы лошадей у индейцев незперс отняли, и теперь аппалуза считается самой американской породой. Первоначально белые их заметили в долине реки Палауз, так лошадей и называли, и постепенно это название превратилось в «аппалуза». Что же до капитуляции индейцев незперс, то ее дата считается датой окончания индейских войн.

Столь маленькая петелька лассо показалась ему для броска слишком легкой, он задвоил ее, раскрутил над головой, перехватил, еще раз задвоил. Когда конь увидел над своим левым ухом взлетающую веревку, он, прижав уши и разинув пасть, с удвоенным рвением бросился за убегающей дворнягой, будто обуреваемый личной жаждой мести.

У собаки же опыта в качестве объекта охоты не было. Она не оглядывалась и не делала зигзагов, неслась все вперед и вперед, так что Джон-Грейди спокойно приготовил петлю и выжидал, перегнувшись через луку седла. Хотел сделать бросок в тот миг, когда собака внезапно остановится, чтобы рвануть в обратную сторону, но та, похоже, думала, что ей по силам обогнать лошадь. Вот свернутая кольцами веревка взмыла в воздух, петля, поворачиваясь, начала освобождаться от обрамляющих ее шлагов. Мышастый конь закинул голову, уперся передними ногами в гальку и присел, а Джон-Грейди быстро заложил вокруг обитого отполированной кожей седельного рожка два витка коренного конца веревки, которая тут же туго натянулась, — рывок, и собака молча взлетела в воздух. Она беззвучно перевернулась в воздухе через голову и глухо хлопнулась о гальку.

К этому времени на ровное место вынеслись еще три собаки, преследуемые Тревисом и Хоакином. Скача во весь опор, всадники промчались от Джона-Грейди в сотне футов, он тотчас взял мышастого в шенкеля и устремился за ними, волоча за собой желтоватую собаку по камням и кустам креозотов на конце тридцатипятифутовой веревки из сизальской пеньки. Чуть западнее из-за скал выскочили еще несколько гончих и всадников и нестройной шеренгой понеслись по дну долины, а Джон-Грейди, проехав с волочащейся сзади собакой еще немного, резко остановил коня, спрыгнул наземь и побежал освобождать лассо. Собака лежала на камнях обмякшая и окровавленная, с оскаленной мордой и выпученными, чуть не вылезшими из орбит глазами. Он встал на нее сапогом, расслабил и снял петлю и заспешил к ожидающему коню, на ходу сворачивая веревку шлагами.

К этому времени стало светло как днем, и, прочесывая равнину, широкой цепью ехали уже четыре всадника; он сел в седло, повесил свернутую веревку на плечо и полевым галопом направил коня за ними.

Когда он обгонял Хоакина, мексиканец что-то крикнул ему вслед, но слов он не расслышал. Нахлестывая коня прямо петлей лассо, поскакал дальше, за Тревисом и Джеем Си с их гончими. Чуть было не потоптал конем одну из бродячих собак. Она забралась в заросли гобернадоры {50} и, сжавшись, пыталась там спрятаться; он бы пронесся мимо, если бы она в последний момент с перепугу оттуда не выскочила. Он так резко и яростно развернул коня, что ногой едва не выскочил из стремени. Тут справа подоспел Билли, обошел и погнал

собаку обратно, та попыталась проскочить перед его конем, и ей это почти удалось, но Билли ее догнал и, наклонившись с седла, заарканил ее, а его конь, присев на задние ноги и проехав копытами юзом, остановился в туче пыли, при этом собаку подбросило вверх, кинуло оземь, протащило, но она вскочила на ноги — глядь, стоит озирается. Билли развернул коня, рванул и повалил собаку, но она опять вскочила и, влекомая веревкой, пустилась бежать. Когда мимо проезжал Джон-Грейди, собака стояла и, извиваясь, била лапой по натянутой веревке, но Билли пришпорил коня, и собаку снесло. В это время поодаль на заливной пустоши Хоакин яростно разворачивал коня, одновременно гиканьем подбадривая гончих, которые, рассеявшись по местности, лаяли и дрались. Крутя над головой лассо, подъехал Тревис, и Джон-Грейди посторонился, но собака, за которой гнался Тревис, перед самым его конем вдруг резко свернула и оказалась перед Джоном-Грейди. Он направил на нее коня, собака хотела было развернуться в обратную сторону, но он заарканил ее, намотал веревку на седельный рожок, а коня пустил резко вправо. Собаку подняло в воздух, закрутило и бросило оземь, она вскочила, развернулась, но ее вновь снесло. Пришпорив своего мышастого, Джон-Грейди поволок собаку за собой, она подскакивала и беззвучно билась о камни, чертя широкую дугу на конце веревки, а потом ее потащило по кустам и гравию.

50

Гобернадора— мексиканское название креозотового кустарника.

Он к ней вернулся, волоча за собой ослабшую веревку и по пути сворачивая ее шлагами. Тревис, Хоакин и Билли, остановив коней, сидели в седлах, давая животным возможность отдышаться. В погоню за дикими собаками устремилась уже вторая свора гончих, которые гнали их по нижней части заливной пустоши, догоняли и нападали на них среди щебня и валунов, дрались и опять их гнали. Хоакин довольно ухмылялся.

— Собаки против собак, и сами мы уже как собаки, — сказал Джон-Грейди.

— Да уж, сплошные собаки, — сказал Хоакин.

— Погляди только на Джея Си, — сказал Билли. — Да смотри же! Вид будто он воюет с пчелами.

— Сколько всего тут этих чертовых собак?

— Понятия не имею. Вон там подальше, где начало большой косы, Арчер спугнул еще целую стаю.

— Поймали кого?

— Не думаю. Трой там пешком между камнями бродит.

Из чапараля выскочили две гончие, побегали, нюхая землю, кругами и остановились в нерешительности.

— Хейя! — крикнул им Тревис. — Ну-ка, работать!

— Слушай, дружище, если твой конь не совсем еще выдохся, почему бы нам не двинуть дальше — туда, где сейчас самая потеха.

Коснувшись коня каблуком, Билли пустил его вперед:

— А без меня нельзя, что ли?

— Вы давайте езжайте, — сказал Тревис. — А я вас догоню потом.

— Собаколовы, — пробормотал Билли. — Я так и знал, что этим кончится.

Ухмыльнувшись, Хоакин бросил коня в галоп, воздев над головой кулак.

— Adelante, muchachos [160] , — крикнул он.

— Perreros [161] .

— Tonteros [162] .

Тревис проводил их взглядом. Покачав головой, наклонился и сплюнул, потом повернул коня и двинулся туда, где в последний раз видел Арчера.

160

Вперед, ребята! (исп.)

161

Собаковбои (исп.). Неологизм по аналогии с «vaqueros».

162

Дураковбои (исп.).

Проехали всю низовую пустошь, дальше начиналась гора, с плоской вершины которой во множестве нападали каменные глыбы; пробираясь между глыбами, все двигались по склону, пока Джон-Грейди, остановив коня, не поднял вверх руку. Остановились, прислушались. Встав на стременах, Джон-Грейди внимательно оглядел склон впереди. Подъехал Билли:

— По-моему, они наверх побежали.

— Мне тоже так кажется.

— А они смогут наверх-то выбраться?

— Не знаю. Может, и выберутся. Сами они, похоже, считают, что смогут.