Содом и Гоморра. Города окрестности Сей
Шрифт:
Ночью ему снилась сестра, уже семьдесят лет назад умершая и похороненная у Форт-Самнера. Он видел ее очень ясно. Ничто не изменилось, ничто не выцвело. Она медленно шла по грунтовой дороге мимо их дома. В белом платьице, которое бабушка сшила ей из простыни; руки бабушки снабдили это платье лифом в сборочку, а по подолу кружевной каймой, обшитой голубенькой лентой. Да, в нем она и ходила. В нем и в соломенной шляпке, которую ей подарили на Пасху. Когда она прошла мимо дома, он понял, что она никогда больше в него не войдет, да и он никогда больше ее не увидит, и во сне он крикнул, позвал ее, но она не обернулась и не ответила ему — шла и шла все дальше по безлюдной дороге, бесконечно печальная и навсегда утраченная.
Он проснулся и лежал в темноте замерзший, думал о ней и думал о брате, убитом в Мексике. А еще думал о том, что во всем, что он когда-либо думал об этом мире и о своей жизни в нем,
Глубокой ночью транспортный поток на шоссе стал реже и дождь кончился. Дрожа, он сел, закутал одеялом плечи. В кармане куртки у него было несколько пачек крекеров, которыми он запасся в каком-то придорожном кафе, он сидел, ел их и смотрел, как над голыми мокрыми полями за дорогой занимается серый рассвет. Почудилось, будто слышит дальние крики журавлей, пролетающих на север, к местам летнего гнездования в Канаде, и он сразу вспомнил, как когда-то давным-давно на таком же рассвете журавли спали на затопленном водой поле в Мексике: стоит себе на одной ноге, сунув клюв под крыло, да не один, а стройными рядами, ни дать ни взять монахи в клобуках на молитве. Выглянув из-под путепровода, он заметил на другой стороне шоссе человека, сидевшего, как и он, одиноко и обособленно.
Человек приветственно поднял руку. Он ответил тем же.
— Buenos d'ias [311] , — крикнул человек.
— Buenos d'ias.
– ?Qu'e tiene de comer? [312]
— Unas galletas, nada m'as [313] .
Человек кивнул. Бросил взгляд в сторону.
— Podemos compatrirlas [314] .
311
Добрый день (исп.).
312
Что у вас есть поесть? (исп.)
313
Одни галеты, больше ничего (исп.).
314
Могу поделиться (исп.).
— Bueno, — крикнул человек. — Gracias [315] .
— All'i voy [316] .
Но человек встал.
— Я сам к вам подойду! — крикнул он.
Спустившись по бетонному контрфорсу, он вышел к шоссе, перелез через швеллер заграждения, потом между двумя круглыми бетонными опорами перелез через разделительную стенку и, перейдя через полосы движения, идущего на север, залез туда, где сидел Билли, и, сев на корточки, устремил взгляд на него.
315
Это здорово… Спасибо (исп.).
316
Иду (исп.).
— Да и галет немного, — сказал Билли.
Вынул из кармана оставшиеся несколько пачек крекеров и протянул на ладони.
— Muy amable [317] , — сказал пришлый.
— Est'a bien [318] . Сперва я принял вас кое за кого другого.
Человек сел, вытянув ноги и скрестив их в щиколотках. Клыком разорвал обертку пачки галет, одну вынул, оглядел ее, подняв к свету, потом откусил сразу половину. Сидит жует. Жидкие усики, гладкая темная кожа. Возраст сразу и не определишь.
317
Вы очень добры (исп.).
318
Да
— А за кого это вы сперва меня приняли? — спросил он.
— Да так. Я тут кое-кого вроде как ждал. Причем за эти последние несколько дней я его, как мне казалось, разок-другой видел. Но разглядеть как следует ни разу не удавалось.
— А как он выглядит?
— Не знаю. Все больше и больше я склоняюсь к тому, что выглядит он как друг.
— То есть вы думали, что я ваша смерть.
— Я не исключал такой возможности.
Человек кивнул. Сидит, жует. Билли с интересом смотрит.
— А вы, стало быть, нет?
— Нет.
Сидят едят сухие крекеры.
– ?'Adonde vas? [319] — спросил Билли.
— Al sur. Y tu? [320]
— Al norte [321] .
Человек кивнул. Улыбнулся:
– ?Que clase de hombre comparta sus galletas con la muerte? [322]
319
И куда вы? (исп.)
320
На юг. А вы? (исп.)
321
На север (исп.).
322
Что же это вы за человек такой, который делится крекерами со своей смертью? (исп.)
Билли пожал плечами:
— А что это за смерть, которая станет их есть?
— Да уж, действительно, — сказал человек.
— Я не пытался ничего предугадывать. ?De todos modos el compartir es la ley del camino, verdad? [323]
— De veras [324] .
— По крайней мере, так меня воспитывали в детстве.
Пришлый кивнул.
— В Мексике существует обычай по определенным дням календаря выставлять на стол угощение для смерти. Возможно, вы это сами знаете.
323
В любом случае делиться положено по закону дороги, верно? (исп.)
324
Что верно, то верно (исп.).
— Да.
— И аппетит у нее завидный.
— Еще какой.
— Не исключено, что эти несколько крекеров она посчитала бы оскорблением.
— Не исключено, что она берет все, что может. Как и мы, между прочим.
Человек кивнул.
— Да, — сказал он. — Вполне возможно.
Движение на шоссе оживилось. На горизонте показался краешек солнца. Пришлый распечатал вторую пачку крекеров. И сказал, что, может быть, у смерти взгляд шире. И что, возможно, будучи великой уравнительницей, смерть взвешивает дары людей сообразно их возможностям, так что в глазах смерти дары бедняков не хуже любых других.
— Как и в глазах Господа.
— Да. Как и в глазах Господа.
— Nadie puede sobonar a la muerte [325] , — сказал Билли.
— De versa. Nadie [326] .
— Даже Господу Богу.
— Даже Господу Богу.
Билли смотрел, как свет делает видимыми озёра воды, разлившейся по полям за дорогой.
— Интересно, куда мы деваемся после смерти? — пробормотал он.
325
Но задобрить смерть не дано никому (исп.).
326
Это точно. Никому (исп.).