София. В поисках мудрости и любви
Шрифт:
– Война перевернутого креста, здесь мы ее так называем, – прикрываясь перчаткой, отозвался Декарт. – Теперь понимаешь, что это не шутки? Ты можешь не верить в реальность этого незримого собрания, можешь не верить в реальность моего существования. Но мы с тобой говорим о реальных убийствах в телесном мире, об истреблении реальных людей. Тамплиеры никогда не прекращали свою войну, их вера в одно единственное для всех государство не пропала бесследно. Наоборот, после своего разрыва с Церковью Христовой они обрели полную свободу действий, создав самое могущественное, скрытое от посторонних глаз царство антихриста.
– То есть после разрыва с Ватиканом? Не хочешь ли ты
– Вообще, это был заговор внутри заговорщиков, – мрачно поправил Декарт. – Когда пытали воинов Христа, преданных великому магистру де Моле, когда его самого прилюдно сожгли на костре, к этому времени он уже не являлся главой ордена. Как рокировка в шахматах, Женэ! Под удар поставили туру, а настоящего короля вывели на край доски. Иначе Филипп Красивый, захватив Тэмпл, стал бы самым влиятельным монархом Европы. Но этого не произошло. Не верь в глупые россказни, будто сам Римский Папа придумал вздор про черную магию, чтобы расправиться с Орденом Храма.
Зачем ему это, если Орден и так находился в личном подчинении у Понтифика? Если бы Папа захотел распустить Орден, он бы издал буллу о переводе всей казны Тэмпла в Рим, и тамплиеры бы не посмели ослушаться приказа. Не будь простаком, Женэ! Где богатство – там и коварство. Неужели ты веришь, будто часть тамплиеров каким-то чудом успела покинуть Францию, чтобы спастись от гонений в Англии? Да они просто оболванили короля Филиппа, а тот оболванил Папу Климента V, который поначалу решил, что это феодальная распря и даже встал на защиту Ордена. Вся правда в том, что тамплиеры сами жаждали порвать отношения с Ватиканом. Они сами подготовили себе пятницу 13 числа октября месяца 1307 года. И всегда, слышишь, всегда, когда им нужно было развязать войну, они устраивали себе такое же показное самобичевание – вероломное нападение на самих себя.
Надо признать, откровения Ренэ прозвучали для Евгения как гром среди ясного неба, потому что в таком случае выходило, что множество невесть откуда расплодившихся книжек, статей, телепередач про тамплиеров тиражировали одну и ту же однобокую версию о разгроме якобы ни в чем не повинных бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова, этаких образчиков христианской добродетели. Почему же историки ничего не говорили о том, что подлинная ересь тамплиеров была связана с хронологией и толкованиями библейских пророчеств? Почему историки скрывали, что катализатором Тридцатилетней войны 1618 – 1648 годов было, по сути, то же самое лжепророчество о «тысячелетнем Рейхе», которое три века спустя было подсунуто Адольфу Гитлеру?
– Господа, не хочу показаться неблаговоспитанным, но за вами наблюдают, – поклонившись Декарту, произнес пожилой ученый с тонкими чертами лица и окладистой бородкой поверх английского круглого ворота, в черной ермолке, в такой же черной куртке и в дутых рифленых панталонах.
– Высокочтимый брат Ioh, какая великая честь!
Ренэ учтиво снял шляпу перед ученым, взглянув исподлобья на готическую арку неподалеку, в тени которой стояла загадочная фигура. Разглядеть одежду и лицо наблюдавшего за ними человека не представлялось возможным, однако его рука с рубиновым перстнем, нервно постукивающая пальцами, лежала на ярко освещенных перилах, так что было совершенно очевидно – таинственный гость смотрит вовсе не на сцену, а пристально следит за тем, как перешептываются Ренэ Декарт и Евгений.
– Брат I.S., – произнес Ренэ, не то вопросительно, не то утвердительно.
– Полагаю,
– Брат Ioh, ты меня тогда неправильно понял. Он не учился в колледже Генриха Великого, – вмешался Ренэ, положив руку на плечо Андреэ. – Студиус Женэ жил в XXI веке.
От этих пассажей Евгений побледнел и остолбенел одновременно. Ему не послышалось, перед ним стоял Иоганн Валентин Андреэ, автор «Химической свадьбы Христиана Розенкрейца», которому иногда приписывали первые розенкрейцерские манифесты. И да – ему не послышалось, Ренэ Декарт упомянул о жизни Евгения именно в прошедшем времени! Когда тебя считают уже умершим, хотя ты знаешь, что ты еще живешь, ничего приятного в этом нет. Но интеллигентный Андреэ, судя по выражению лица, был потрясен не меньше. Немигающим взглядом он посмотрел на Ренэ, как бы вопрошая, неужели Евгений и вправду переместился в сон Декарта из XXI века?
По разным причинам продолжать разговор никто из них не хотел. Благо, что прения астрологов подошли к концу, и теперь на сцене в Зале Дверей разворачивалось театральное действо. Ренэ Декарт, Иоганн Валентин Андреэ и Евгений стали внимательно наблюдать за представлением. Над сценой повисли два Солнца и две Луны. Под их остроконечными лучами выросла зеленая пирамида, которой поклонялись люди с головами саранчи. Они изготовили для пигмеев с разноцветной кожей разговаривающую раковину и ужасающие кривые зеркала, которые летали, создавая отражения людей. Возрадовавшись этому, люди с головами саранчи предались прелюбодейским пляскам. Но вот грянул гром – и в пирамиду ударила молния, расколов ее на две части. Из расколотой пирамиды вышел зверь с козлиной головой. Он принялся швырять горящие стрелы в людей. Вокруг убитых поднялось облако дыма, и все померкло.
В темноте заблестела новая звезда, и ангел стоял на ней. Держа в руке чашу, он поливал землю со всех сторон. Вместо пирамиды на сцене появилась другая картина – три волны всемирного потопа, как бы поедали три хрустальных города. Из земли выползали люди-муравьи, люди-скорпионы, люди-стрекозы. Их по очереди давил конь в железных доспехах, кативший по сцене страшное колесо, и на вершину этого колеса поднимались различные флаги, знаки, гербы. Зверь изрекал пророчества, указывая перстом на ложное Солнце и Луну. И вот зверь поднялся, чтобы сразиться с ангелом, и они воевали, пока ангел не сбросил ложные солнце и луну на рога зверя. Под занавес действа ангел спустился на землю в летающем городе, возвысил руки в молитве – и волны потопа расступились. За ними засияла радуга и лучезарная природа.
На позолоченную сцену вышел доктор Майер, элегантно поклонившись, он поблагодарил всех за аплодисменты и объявил перерыв перед второй частью большого собрания.
– Превосходно! – с видом театрального знатока похвалил постановку Декарт.
– Комбинации символов, – философски заметил Андреэ. – Они помогают Творцу скрыть то, что должно оставаться скрытым. И они сводят с ума тех, кто думает, что знания символов достаточно для знания истины. Если бы мы понимали это в земной жизни нашей, многих ошибок можно было бы избежать, не так ли, Renato?