София
Шрифт:
– Сонька… - Проговорил так мягко, что аш пришлось щеку грызть, что бы не разрыдаться. Зачем так говорить?
– Котенок, что случилось? Тебя Дима обидел?
– Голос с мягкого, сменился на грозным. Как он меня назвал? Слезинка покатилась по щеке. Держусь из последних сил. Я покачала головой. Носом втягиваю воздух. Что бы хоть как то не разрыдаться.
– Чего ты боишься?
– голос полон тревоги, нежности. Его рука коснулась моего подбородка. Он медленно поворачивает мою голову, Смотрю в другую сторону. Взгляну на него разрыдаюсь… Не хочу… - Котенок посмотри на меня.
–
– Что случилось? Тебе кто-то угрожает? Обижают. Скажи, прошу. Снова отрицательно покачала головой.
– Котенок. Боюсь спросить, это я виной являюсь твоих слез?
– Его рука на талии сжалась не много. Снова покачала головой. Он тяжело вздохнул.
– Операция?
– Глаза моментально переместились в его. Нахмурилась, слезы стали скатываться по щекам.
– тише… - Его руки соскользнули за спину. Он обнял меня. Молча. Больше ничего не говорит. Только обнимает.
– Руки. от. Царской. Власти.
– с трудом проговорила, а что он сильнее прижал меня к себе. Хнык вырвался из-за рта. В какой-то момент стало неважно ничего…только его теплые объятия. Его запах. Руками вцепилась в него и сама подалась к нему. Руками сжимаю его майку. Носом уткнулась в плечо.
– Операция серьезная?
– Спросил он хрипло. Я отрицательно покачала головой. Нет, она не серьезная, она решит мою дальнейшую судьбу. Буду либо жить нормально, либо нет. Это несерьезная, это пиздец какая… Но говорить это я не стала.
– Тогда и боятся нечего. Хорошо? Когда она состоится?
– Не знаю.
– Ответила честно. Шмыгнула носом. Сильнее прижилась к нему.
– Может в этом месяце, может в следующем, может никогда. Да. Ее не будет.
– Гудвин хмыкнул.
– Ясно. Она тебе жизненно необходима?
– Отрицательно покачала головой. Не буду говорить правду. Не хочу, что бы он находился со мной из-за жалости.
– Нет.
– Ответила четко и уверенно. Шумно втянула его запах. Одной рукой заскользила по его спине. Он даже замер. Трогать его, это нереальное ощущения удовольствия. Медленно провожу к его шеи, пальцами провожу по оголенной коже. Плавно перебираю в его шевелюре. Зарываюсь в них пальцами. Волос шелковистый, мне прям на зависть. Сука.
Его руки стали меня прижимать крепче.
– Ах гавнюки, вы что тут устроили! Не воспитанные! Как так можно средь белого дня?!
– Я моментально убрала руки от босса. По одному его глубокому вздохну, поняла, что он пришел в ярость. Соседка с верхних этажа, испортила такой момент… Я будто не жила, а в его руках начал чувствовать жизнь. Я хочу еще… хочу ощущать его прикосновения и чувствовать Гудвина. чувствовать бархатную его кожу, его шелковистый волос. Хочу трогать его и обводить пальцем татуировку… Обвести его кубики, коснуться блядской дорожки и спуститься к его сокровенному…
– Зависть — это плохое чувство.
– Кот выпрямился. Захлопнул дверь. Я поторопилась надеть очки. Что бы спрятать заплаканные глаза. Мужчина сел за водительское сидение, гневно хлопнул дверью.
– Ты завтракала?
– спросил снова нежно и заботливо.
– Чай не допила.
–
– Понял.
– Ответил и завел машину. Затем резко обернулся на меня.
– Потом расскажи, в какой позе приставила.
– В голосе веселье появилось, довольным стал. Как блядь?
– Погода меняется, кости ломит.
– Ответила отворачиваясь. Это правда, так что не соврала.
– Оо… - Растерялся не много.
– это по тебе можно погоду сверять?
– Я хохотнула.
– Точно.
– А есть там лекарства, мази, что бы этого небыло?
– Тон стал серьезным.
– Меня спортзал спасает. Это мелочи. Я привыкла.
– Привыкла? Ты говорила, авария была недавно.
– Я кивнула.
– Да. Недавно.
– Всего лишь каких — то лет пять назад. Мужчина нахмурился.
– Шрамы тоже после аварии?
– Я обернулась и руки положила на тело. У того глаза округлились.
– И тут тоже?
– Он вернул взгляд на дорогу, затем снова на меня.
– Откуда ты знаешь?
– Видел.
– Неееет… Ну нет… Значит тогда мне не показалось?
– Руку прижала ко лбу.
– Ты меня головой видел!
– Возмутилась я. Тот хохотнул.
– Ты права, задница у тебя охраненная.
– Полагаю и грудь тоже?
– Фыркнула я недовольно.
– Ты не должен был видеть.
– Виновник наказан?
– Снова веселье из его голоса пропало. Вижу, как руль с силой сжимает, что даже костяшки побелели.
– Нет.
– ЧТО?!
– Я даже вздрогнула.
– Ты знаешь кто это?
– Машина остановилась на светофоре.
– Знаю. Знаю, кому принадлежит та машина.
– Тебе, мой котик… Тебе…
– Говори!
– Я отрицательно покачала головой.
– Кот, я скажу. Обещаю. Но не сегодня.
– Сказала, смотря на дорогу.
– Почему ты сейчас не хочешь сказать? Что тебе мешает?
– Гудвин взял мою руку в свою. Большим пальцем водит по коже.
– Угрожает тебе?
– Нет. Какой мне смысл угрожать, если у меня нет ничего, что могло доказать его вину. Я не хочу, что бы он сидел в тюрьме. Я этого не хочу. Просто хочу понять, как спит ночью, как живет с тем, что сделал? Больше мне ничего не надо.
– Сказала правду.
– Так нельзя! Он должен заплатить за то, что с тобой сделал! У меня отец…
– Прокурор.
– Проговорила за него. На днях узнала. Так что поняла, что Дима не причастен к этому. Но почему то все равно его виновным считаю… Не знаю, может от того, что у него такой друг? Но как Гудвин мог сбежать? Как?!
– Откуда ты знаешь?
– Он удивлен. У них фамилии разные, но внешность, как оказалась схожа. Как я раньше этого не заметила.
– Он приходил в офис недавно к тебе. Видела.
– Ответила хрипло.
– Мы едем в магазин или?
– Скажи имя.
– Требует он, чуть сильнее сжимает руку.
– Я скажу. Но не сегодня.
– Почему? Ты ходячая тайна, из тебя ничего не вытащишь… - Он замолчал, видимо понимая, что я ничего не расскажу. Руку он мою отпустил, вернулся к управлению машины. Хоть что-нибудь расскажи о себе.