Софья Стоцкая: Ангел Особого Назначения
Шрифт:
В самый последний момент парень удосужился-таки обратить свой взор на шумное существо… Его глаза расширились от священного ужаса, а в следующую секунду он сделал попытку выругаться с чисто русской щедростью души, но не успел. Как раз в этот момент он заметил ещё и копыта с подковами, а потому счел за благо свалиться в речку самостоятельно.
Белоснежка, издевательски заржав, вполне удачно приземлилась на бревно, привстав на цыпочки для пущего равновесия. Такого коварства я от любимой лошадки не ожидала и вместе с седлом, у которого лопнула подпруга, съехала вслед за парнем. Так, я обязательно выясню, у кого
Выругаться я не успела, сообразив вовремя, что ил в той речке — не самый изысканный деликатес. И, кроме того, я заметила объект моей погони. Лягушатник с красной рожей испуганно пялился на меня с речного дна. Ну всё! Теперь не уйдет!
Схватив демона за лапы, я попыталась выволочь его на тьму Божию и преуспела бы в своем благородном порыве, если бы мне хватило воздуха. А так, после короткой борьбы я была вынуждена выплыть на поверхность и отпущенный лягушатник выпрыгнул из воды сам и бросился вон от меня на берег.
— Стой, дрянь болотная, сдохнуть тебе на месте, гад! — на одном дыхании выпалила я, в привычном жесте вскидывая руку вверх. Проворная тварь на этот раз убежать не смогла и увернуться от проклятия не успела. Ну наконец-то! Счастье-то какое! Прикончила!!!
Ну, учитель Леон, погодите… Я вам этот зачет ещё припомню.
Теперь мне предстояло разобраться с парнем и с Белоснежкой. К своему удивлению, я обнаружила, что ни та, ни другой в моей бесценной помощи не нуждаются. Белоснежка придирчиво осматривала свои копыта на предмет царапин и повреждений, парень же как раз выходил на берег, старательно выплевывая водоросли. Я последовала его примеру.
— Какой демон тебя укусил?! — справедливо возмутился парень и с ужасом осмотрел то, что когда-то называлось костюмом. — Ты сдурела?! Другого места для посадки не было?!
— Во-первых, надеюсь, ты заметил, что я вроде как сверху падала. Во-вторых, я НЕ СМОТРЕЛА!!!.. Ну, и в-третьих, Белоснежке мягче падать на кого-то, — ехидно улыбнулась я, поглаживая ухмыляющуюся кобылу по морде.
Парень с досадой фыркнул.
— О чем ты вообще думала?!
— О пейзажах, ясно?
— Какого хрена ты… Ты вообще откуда?!
— С Марса! С неба!
— А там ты что забыла?
— Знаешь, — я устало отмахнулась, — тарелку искала. Летающую. Я ее в прошлом году потеряла, теперь ищу… Нет, ну не ясно, что ли?!
Парень озадаченно замолчал, переваривая информацию, а заодно изучая меня с ног до головы. Хм. А что? Симпатичный… Даже очень. Даже красивый… Ну, ладно, даже очень и очень красивый — подобных комплиментов от меня еще ни один мужчина не удостаивался! Красиво подстриженные светло-каштановые волосы с золотистым отливом, высокий (уж выше меня по крайней мере на голову), с потрясающей улыбкой… А глаза! Таких я еще ни у одного живого существа не видела. Ясные, насмешливые, необыкновенного космически синего цвета, будто светящиеся изнутри глубиной океана… В них так и плясали веселые искорки. И в то же время эти глаза пронизывали насквозь.
Я поплотнее закуталась в мокрую кофту. Подумаешь… Таких поклонников у меня, конечно, никогда не было, но симпатичных — пруд пруди, хоть веником отгоняй! Я раздраженно отряхнулась от речной растительности. Ну, вот ведь как назло — если упала в речку, вся мокрая, злая и на кикимору смахиваешь, то рядом обязательно будет
— Ну, чего уставился? — я недовольно сощурилась. — Мокрых кикимор не видел?
Парень, очевидно, мокрых кикимор и впрямь ещё не видел. Удивленно приподняв бровь, он насмешливо, но, справедливости ради, абсолютно добродушно, ухмыльнулся.
— Не знаю, как на счет кикимор, но летающую катастрофу вижу впервые… Так вот ты какой — северный олень! — тихо смеясь, подколол он. — Красавица!
Я состроила самую злую гримасу, какую только смогла. Обычно, завидев меня в таком настроении, тетя старалась побыстрее «убежать на важную встречу по вопросам общественно-социального синдрома рождественского похмелья», Катя с Володей молча сползали под стол, а Ник самым постыдным образом спасался храбрым бегством. Этот же и ухом не повел! Честно говоря, я рассчитывала на более бурную реакцию. Мог бы хоть подыграть… Разобиженная в самых лучших чувствах, я взяла Белоснежку за повод и провела рукой по проточине. Общение с лошадьми всегда меня успокаивало, вот и сейчас я будто бы зарядилась от Белоснежки энергией, усталость уступила место бодрости, и я снова почувствовала в себе силы жить, вредничать и делать пакости. Белоснежка, по всей видимости, тоже что-то подобное в себе почувствовала, поскольку уткнулась мне в плечо мордой и начала беззвучно ржать, изредка ехидно фыркая.
— Ничего смешного, — сердито буркнула я сразу обоим. — Всё могло кончиться далеко не так удачно, а с двумя… нет, с тремя трупами. Какому хрену взбрело в голову расставлять диагональные порталы где попало?! Кто автор этой блестящей, гениальной идеи, а?!
— Не я! — поспешно заверил меня парень.
— А кто же тогда? — я подозрительно прищурилась. — Не сам же он возник?
— Чего это ты на меня так смотришь? Это Пэк постарался, я тут ни при чем!
Пэк! Свинья в кроссовках! Он не успокоится, пока не отправит меня на тот свет!
— Так я и знала… Так ты ангел?
— Нет, Дьявол во плоти, — на полном серьёзе признался красавец, протягивая руку. — Рад познакомиться! Я — Гэри!
— А я — королева Великобритании, — я проигнорировала протянутую руку до выяснения обстоятельств. Кто там этого Гэри знает, что он за фрукт? А вдруг он не шутил и правда является Дьяволом во плоти? В этом мире всякое случается. — Так ты не ангел, а демон?
— Так ты королева Великобритании, а не ангел? — шутливо откликнулся новый знакомый. Меня терзают смутные сомненья…
— Издеваешься, — я вздохнула и резко пожала протянутую руку. — Меня зовут Софья… Так это Пэк пытался меня угробить?
— Не одну тебя, — коллега взглянул на часы и вздохнул.
— Давно я хотела ему морду набить… Жаль, что начальник, а то устроила бы ему стрелку в темной подворотне…
Белоснежка одобрительно фыркнула, выражая свою полную со мной солидарность. Да, Пука… то есть, Пэка… не любили все. Ник, скажем, называл его не иначе, как «старый хренов хрыч», а Катькины слова я и вовсе передавать не решаюсь…