Софья Стоцкая: Ангел Особого Назначения
Шрифт:
— Последний раз спрашиваю: где дневник? — почти ласково поинтересовалась я.
— Не…
— Я предупреждала!
Я с наслаждением щелкнула пальцами, живо представляя себе, как вместо крупного мельника на стуле оказывается Отто помельче… Ну, скажем так: совсем маленький, мальчик-с-пальчик прямо! Получилось!
— И?
Чтобы расслышать мышиный писк, пришлось наклониться.
— Ня зняю!!!
— Ты тупой или притворяешься? — с некоторым удивлением поинтересовалась я. Отто вместо
— Куда, дезертир? — мягко осведомилась я, хватая беглеца за шиворот и встряхивая в воздухе. — Ты нам еще пригодишься! Будешь публику развлекать, чечетку отплясывать, а там, может, и кошке на корм сгодишься! Только представь: ты и острые зубки! А? Нравится?
— Помилуй! — взмолился мельник, отчаянно дергаясь.
— А, может, лучше тебя на костер? В шашлычки? Или запечь тебя в духовке и декоративным пряником сделать? А, может, отдать сынишке твоему? Вместо игрушки? Он будет тобою играть, голову откручивать…
— Нет!!! Я все скажу!!!
Я довольно хмыкнула и, бросив наглеца на стул, вернула ему прежние размеры. Отто радостно ощупал свою голову.
— Я отдал дневник торговцу. Он был ему нужен, не знаю зачем! Но он предложил большие деньги!
Луи захлебнулся яростным рыком и вылил ведро помоев на мельника. Радость Отто мгновенно испарилась.
— За что?
— За все хорошее, — спокойно пояснил Гэри. — А теперь вспомните, кому именно вы отдали дневник?
— Я не помню!
— Помочь вспомнить?
Отто глубоко задумался. Через минуту он ожил, приобрел наглый вид, закинул ногу на ногу и заявил:
— Я скажу, но только если Жанночка останется со мной на ночь и…
Жирная свинья со смачным хлопком врезалась своим рылом в стену. Как мы с Гэри слаженно действуем! Не успела я превратить хама в свинью, как Гэри уже отправил ее целоваться со стенкой.
— Без «но»! — синхронно объявили мы.
— Пощадите!!! Он был такой высокий, длинный! Его Жаком Гуинном зовут! Он сказал, что в склепе живет! Рядом с церковью! Там он, там! Рылом клянусь! — прорезалась память у мельника. — Простите Бога ради, не буду я больше! Примерным стану! Пощадите!
Как же все-таки нелепо молятся свиньи… Я вдруг почувствовала себя такой усталой.
— Хрен с ним, Гэри. Пусть похрюкает в наказание недельку, вдруг исправится.
А вечером, после пира, мы распрощались со всеми и отправились домой. В гостях хорошо, а дома лучше…
Порывистый ветер свободно гулял по просторному зеленому полю, унося с собою прошлогоднюю побуревшую солому, пригибая траву к земле. Казалось, он сносит даже бледно-желтую полную луну, неожиданно выглянувшую из-за темных, рваных облаков, бесконечной сетью покравывших небо.
— Может,
Гэри отвлекся от луны и тепло улыбнулся.
— А ничего, воздух свежий! Вот и наслаждаюсь. Насчет помощи ты зря, они только через два века токмаров уничтожат, так что долго ждать пришлось бы. Найдут они Главного токмара, не переживай.
— Все-таки я не пойму…
— Конкретно?
— Я как бы в ход истории вмешалась…
— И?
— Что-и? Я не знаю! Это неправильно! Мне это приключение покоя не дает: слишком быстро, стремительно… неожиданно!
— Справедливо. Все мы сдавали экзамен.
— Что-о?
— По окончании обучания в школе Ангелов все сдают экзамен.
— Что ты хочешь сказать?!
— Я лично доложу Игорьку, что с экзаменом ты справилась на «превосходно», — Гэри помедлил и протянул мне руку. — Да, кстати, забыл представиться. Агент Эввот, твой напарник по спецзаданиям.
— Что?!!!
Убью.
Деревня горела.
Огненные языки плясали на крышах маленьких, покосившихся домиков, и они падали один за другим, словно карточные коробки.
Кровавое зарево захода разливалось на небе, и солнце, красное, печальное, словно глаза Космоса, взирающие на человеческую глупость, старалось скрыться в черных облаках.
Ад смеялся на улицах обреченной деревушки, а целый взвод солдат вторил ему, бездушно наблюдая за мечущимися в оцеплении женщинами и детьми. Они смеялись, эти бесчеловечные люди, кидая зажженные факелы на деревянные дома, они смеялись, когда вампиры выхватывали из пламени наиболее сильных… Они смеялись и теперь, когда кровь стекала тонкими ручейками к их ногам.
Через полчаса все было кончено, и пустое, выжженное дотла место, безмолвно скорбело о жизни.
А где-то очень далеко предводитель токмаров пил из золотого кубка свежую кровь, принесенную из французской деревеньки. Он был доволен: оказалось так просто подчинить людей своей власти.
Теплый напиток согревал Главному сердце и сохранял ему жизнь, давно утерянную во времени. Кавзалось, все идет по плану, но что-то тревожило вампира, что-то ускользало от него. Отбросив кубок, он прошелся по комнате.
— Где они? — сурово потребовал он ответа у вошедшего Крайта — начальника всех его слуг. Крайт был одет в черный плащ, и капюшон скрывал его обезображенное шрамами лицо. — Где?!
Крайт молча потянулся руками к капюшону. Почему-то Главный боялся этого движения, он отшатнулся назад, будто ему угрожали. Он уже понял, он уже знал.
Капюшон упал на плечи, открыв прекрасное лицо девушки.
— Здесь, — мягко сказала истребительница, сбрасывая плащ. — Все мы здесь, токмар.