Софья Стоцкая: Ангел Особого Назначения
Шрифт:
«Ведьмак» лишь устало вздохнул. Сэр Скотт заулыбался. Он уже чувствовал веселую забаву и хороший банкет после казни. Ничто теперь не спасет этого отступника! Ничто не вырвет этого колдуна из лап Святой Инквизиции! Во всяком случае, пока светит солнце!
Солнышко застенчиво убежало за тучки…
— Тьфу, чтоб тебя! — выругался сэр Скотт сквозь зубы.
«Ладно. Тогда, пока нет грозы…» — подумал рыцарь, почесывая затылок.
В небе заплясали алые отблески, и одна из зловещих туч с треском выплюнула зигзагообразную
— Вот те на! — ахнул перепуганный вусмерть сэр.
«Что ж. По крайней мере, еще пособники Преисподней не пожаловали…» — уныло подумал рыцарь, уже предчувствуя опровержение своих мыслей.
— ХА-ХА-ХА!!! — не замедлили явиться «пособники Преисподней».
Сэр Скотт резко обернулся…
…и едва не лишился чувств, как последний трус.
Да, не так он демонов себе представлял. Он-то думал, они такие миленькие, пушистые зверьки, ласковые, дружелюбные…
Огромный, изрыгающий адское пламя конь несся на него, угрожающе клацая выступающими вперед клыками. Его копыта выбивали искры из земли, а глаза горели зеленым пламенем и в их глубине явственно читалось проклятие: $!
Но конь — еще полбеды, а вот зараза, которая на нем восседала, выглядела куда хуже… Закованное в тяжелые, металлические, с выступающими отовсюду шипами, доспехи чудище было в высоту метра два, в ширину — метра три, где голова неясно, вместо нее — огромная, зияющая чернотой дыра, из которой вырывались огненные шары. В костлявых руках демон держал огненный хлыст, которым размахивал в воздухе. И такой ужас вдруг пронзил рыцаря, что он громко и пронзительно заверещал… Впрочем, все фанатики орали и сматывали удочки, так что сэра Скотта никто и не слышал.
Наконец, наш доблестный рыцарь, не прекращая верещать, бросил вилы и, повинуясь всеобщему энтузиазму, ударился в позорные бега… Сзади раздавались жуткие звуки ударов кнута о землю, что побуждало нашего героя двигать ногами быстрее, и, если бы кто-то засекал с секундомером его скорость, то рекорд и через тысячу лет не смог бы никто побить!
Лишь очутившись через день в Париже, сэр Скотт остановился, чтобы отдышаться, и случайно наткнулся на постоялый двор. Там он смог рассказать о своем невероятном приключении, но никто ему, конечно, не поверил.
Долго еще сэру Скотту снились кошмары по ночам…
После того, как маленький городок в считанные секунды опустел, на площади остались самые храбрые. А именно: виновник Олимпийских игр — демон; близкий к обмороку Луи, Мария, летающая вниз головой, раскрывшая рот и пребывающая в состоянии, близком к Нирване. И бледный, словно поганка в тумане, Гэри, явно ошарашенный столь обильным дождем несчастий на свою голову. Также прибежал Святой отец… У последнего персонажа немой сцены вдруг приросли ноги к земле, и он при всем своем желании двигать ими не мог. Хотя очень хотел, ведь его кошелек, резво соскочив с толстого брюшка, поскакал по дороге, рассыпая золотые монеты.
Упс…
Не ожидала я такой реакции на свою галлюцинацию… Куда все побежали? Я даже не успела произнести коронные слова любого уважающего себя злодея. Ну, хотя бы нечто вроде: «Дрожите и трепещите, мелкие людишки! Ибо я, Великий и Всемогущий (тут несколько эффектных молний), Гадкий и Злой (гримаска Гринча), Отвратительный и Ужасный (мумии отдыхают!) ВЛАДЫКА ЗЛА!!! (декорации рушатся, Владыка со злобным смехом проваливается, куда ему положено, занавес закрывается, мокрые штаны сушатся…)». Но — увы! Я только «Ха-ха-ха!» и сказала, а всех уже и след простыл… Обидно. Плакать хочется.
Что мне оставалось делать? Постучала веревкой по земле, пытаясь привлечь внимание, да так и осталась в растерянности стоять, как дура, посреди площади.
Хуже всего, что предмет спасения, похоже, тоже лелеял мысли о побеге! Нет, пора кончать этот маскарад, а то и правда ведь сбежит — лови потом по всей Франции! Я быстренько ликвидировала свою магию. Галлюцинация рассеялась легким дымком, тучи разошлись, ярко засветило солнце, девчонка, которую едва не сожгли на костре, свалилась вниз около прыгающего кошелька. А вот дядя в рясе так и остался торчать на дороге, как дымоход на крыше. С двумя приятелями тоже были проблемы. Ладно, начнем с дяди…
Мария блаженно летала себе вниз головой, пока не свалилась, но даже тогда она не потрудилась открыть глаза. После того, что она увидела, она решила твердо пойти в церковь исповедаться, а затем самовольно сдаться лекарям в руки. Дело в том, что у девушки появились серьезные опасения относительно своего умственного здравия, она подозревала у себя болезнь, которую вскоре назовут паранойей.
Но тут, в самый разгар раскаяния, Мария услышала сладкий звон золотых монет.
— Ух ты, — прошептала она, открыв глаза и увидев кошелек. Тот почему-то прыгал, но Мария даже не удивилась. — Вау!
Она попыталась схватить дразнящий кошелек рукой, но с первого раза не преуспела. Зато преуспела со второго.
— Денежки, денежки! — счастливо пропела девушка. — Теперь я богата! УРА!!! БОГАТА!!!
— Это мое! — оживился толстый истукан на дороге. — Верни церкви ее заработок, дитя, и я прощу тебе все грехи!
Желание исповедаться улетучилось.
— Вот еще! — бойко отозвалась она. — У меня грехи, пусть со мной и остаются!
— Верни ему, а то лопнет! — устало посоветовала красивая девушка на белом коне… нет, на белой лошади. Странно, но Мария ее раньше никогда не видела. Что-то было в ней такое… возвышенное, что юная француженка обозвала ее про себя ангелом. А еще было в этом ангеле нечто, что заставляло повиноваться, но вроде как по своей воле. Мария вздохнула. Придется денежки вернуть, а то и правда нехорошо как-то.