Согрешить с негодяем
Шрифт:
Шарлотта покусала губу, а Ариэль быстро произвела перегруппировку сил.
– Да, он и в самом деле красавец. Вьющиеся волосы цвета воронова крыла, сияющие синие глаза. Неудивительно, что он соблазнил пол-Лондона. А какие у него мощные бедра, которых не могут скрыть никакие бриджи. – Она помолчала. – Кстати, в дополнение к крепким ляжкам он также обладает особым чувством юмора. Лимерики [1] , которые он прочел на балу у леди Уилтон, были настолько хороши, что я едва не умерла
[1]Лимерик – популярная форма юмористического стихотворения из пяти строк, возникшая в Великобритании в XVII в. – Здесь и далее примеч. пер.
– Он может быть грубияном, может быть шельмецом, но с ним по крайней мере не соскучишься, – задумчиво протянула Шарлотта.
Кьяра так удивилась, что забыла возмутиться.
– От верных и преданных подруг другого совета и не дождешься, – хмыкнула она. – Но, признаться, даже если бы мне захотелось снова выйти замуж, лорд Хэдли был бы последним мужчиной на земле, о котором я вспомнила бы.
– Подожди, моя дорогая, – остановила ее Ариэль. – Никто всерьез не предполагает, что граф может стать идеальным мужем. Мы должны обсудить такую возможность в принципе. Уверена, если мы сядем рядком и пораскинем мозгами, нам удастся составить список приемлемых кандидатур.
– Ведь за три дня мы решили теорему дифференциального исчисления Тэкери. – Слушая подруг, Кейт едва сдерживала смех, но потом заставила себя посерьезнеть. – Это же не сложнее обычного равенства один плюс один равно два.
Один и один не всегда составляют пару. Не так все это просто, подумала Кьяра.
Тем не менее она решила, что нет ничего плохого в том, что подруги немного развлекутся. Точно так же, как шутливое «Руководство», которое они готовили, этот список джентльменов станет упражнением в остроумии.
– Алессандру пригласили на несколько светских мероприятий благодаря семье ее матери, – добавила Кейт. – Вряд ли она пойдет на них, но все-таки у нее могут появиться какие-нибудь интересные идеи.
– Кстати об Алессандре: она вернется с детьми в город к нашему следующему сбору? – поинтересовалась Ариэль.
– Да, если все пойдет гладко. – Собрав все заметки, сделанные во время собрания, Кьяра поднялась и постаралась, чтобы в ее словах не звучала ирония. Разве когда-нибудь ее жизнь была гладкой? Но, увидев, как Ариэль озабоченно разглядывает ее, выдавила улыбку. – Между прочим, чья очередь делать дополнения к «Неизменным законам» на следующей неделе?
– Моя, – напомнила Ариэль. – Но не знаю, получится ли это у меня. Ведь я не такая выдумщица, как все вы. У меня на примете есть только кузен Арчибальд.
– Понятно, что у тебя не было настоящего опыта общения с мужчинами, – усмехнулась Шарлотта. – Но не переживай. Суть ты все равно ухватила.
– Да, но… Ученый в своих выводах должен опираться на непосредственные наблюдения, а не на толкование наблюдений. – Ариэль немного покраснела. –
– Много будешь знать – скоро состаришься. – Чтобы сгладить резкость, Кьяра быстро обняла подруг. – Не будем забывать народную мудрость. Она основывается на многовековом опыте.
– Я знаю другую старую поговорку: «Яблочко от яблони недалеко падает». – Шарлотта доедала последнее пирожное. – Держи ухо востро с сестрой Шеффилда. Она испорчена до мозга костей.
Кьяра не нашлась что ответить. Она почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
– Обвинение в убийстве. Что может быть серьезнее.
Кейт уронила нож для масла, а когда наклонилась, чтобы поднять его, стало заметно, что она побледнела.
– Не надо говорить об убийстве. Мы все знаем, что Кьяра ни в чем не виновата.
– Конечно, невиновна. Только закон не всегда видит, где правда, – парировала Шарлотта. – Я просто предостерегаю ее – пусть будет осторожна.
Кьяра перевела дух. Она не должна позволять страху отравлять ей жизнь.
– Спасибо за предостережение. Но уверяю вас, я готова к любому испытанию.
Выругавшись в адрес внезапно заморосившего дождя, Лукас сбросил плащ с капюшоном и промокшие перчатки на столик у стены.
– Неподходящий для прогулок день, милорд. – Дворецкий дяди, как обычно, демонстрировал молчаливую услужливость. Он забрал со столика измятую одежду и смахнул капли воды с облицованной красным деревом столешницы. – Мне доложить о вас сэру Генри?
– Спасибо, Хиггинс. Я доложу о себе сам. – Оставляя за собой небольшие лужицы на мраморном полу в шашечку, он поднялся по лестнице в библиотеку, перешагивая через две ступеньки.
– Лукас! – Дядя поднял голову от какой-то рукописи, и улыбка смягчила резкие черты его лица. – А мне сказали, что ты уехал из города. Я не ждал тебя по крайней мере до начала следующей недели. – Старый ученый отложил перо и, взявшись за колеса кресла-каталки, отъехал от стола. – Что-то ты как в воду опущенный. – В глазах засветились озорные огоньки.
Дядя не собирался выговаривать ему, но при упоминании о своей последней проделке Лукас почувствовал себя словно провинившийся мальчишка.
– Извини, – начал он, отводя глаза и рассматривая аккуратные ряды книг в кожаных переплетах.
Улыбка Генри погасла.
– Я не собираюсь тебя ни в чем упрекать.
– Разумеется. – Лукас провел пальцем по корешкам с золотым тиснением. – Ты слишком тактичен, чтобы сказать, как тебя беспокоит то, что я проявляю мало интереса к интеллектуальным занятиям. То, что я гоняюсь за плотскими удовольствиями, должно быть… весьма разочаровывает.
– Одним интересно одно, другим – другое. – Дядя криво усмехнулся. – Я не в том положении, чтобы осуждать тебя за твой образ жизни, Лукас. Мое мнение на этот счет не имеет никакого значения. Ты должен делать то, что делает тебя счастливым.