Согреваясь её теплом

Райли Алекса

получил много наград и вернулся домой из-за ранения. Так вот я думаю, что это шрам последствие этого.

Коул вздрагивает.

— Да. Получил, когда был рейнджером.

— Извини, — бормочу я, опуская руку, но он хватает её и вновь прикладывает к шраму.

— Извини. Я не привык, чтобы люди видели или прикасались к нему, — голос Коула немного

оседает. — Но ты можешь потрогать, детка. Ты можешь трогать меня, где захочешь. Мне бы, например, не понравилось, если бы я не мог касаться

тебя, где мне хочется.

— Ты можешь касаться меня везде, — улыбаюсь ему я и провожу пальцами по шраму. — Ты

расскажешь мне, как это случилось?

— Мы собирались штурмовать дом, и я услышал щелчок, когда один из моих парней вошел. Я

схватил его, оттянул назад. Но, к сожалению, был не достаточно быстрым, — Коул глубоко вздыхает. —

Бомба взорвалась. Я попытался заслонить парня собой, и осколки задели часть моего плеча, — я

прослеживаю пальцем несколько грубых следов от глубоких порезов. — Шрапнель. Осколки надо было

срочно достать, но полевые врачи не всегда действуют быстро…

Коул замолкает и я, приподнявшись на цыпочки, целую его.

— Мой папа тоже пострадал в армии, получив пулю в колено. Он не был рейнджером, как ты.

— Мне очень жаль, — бормочет Коул и, запутываясь рукой в моих волосах, притягивает меня к

себе. Я кладу голову ему на грудь.

— Он сам подстрелил себя, когда чистил пистолет, — признаюсь я. Коул ничего не говорит. — Он

немного взбалмошный, — добавляю я.

— Я понимаю, детка.

— А твой друг выжил? — стараюсь я перевести тему подальше от моего отца. Иногда мне трудно о

нём говорить. Временами он был хорошим отцом, а в другие – ужасным. Я не знаю, ненавижу ли я его

или люблю и не хочу думать об этом в данный момент.

— Да, он выжил. Вскоре после этого он ушёл в отставку. У него двое детей, жена и он хотел

вернуться к ним живым.

Я прекрасно понимаю это. Если бы у меня была семья, я бы не хотела делать ничего, что могло бы

навредить ей. Я бы хотела защищать их и всегда быть с ними. Это то, о чём я всегда мечтала.

— Давай, детка. Я пока приготовлю нам завтрак, а ты можешь понежиться в горячей ванне. Я не

хочу, чтобы ты заболела.

Я молчу, что уже немного «больна». Но это не простуда. Это восхитительно сладкая боль, которую я

готова переживать вновь и вновь.

Коул тащит меня с собой на кухню. Подняв меня, устраивает на кухонный островок и целует в нос.

— Я не очень-то хорошо готовлю, но могу приготовить яйца и бекон, — говорит мне он и стреляет в

меня улыбкой, прежде чем достать продукты из холодильника.

— Я умею готовить, — говорю я ему. Я болтаю ногами, пока смотрю, как он движется по кухне. Он

включает

плиту и подходит ко мне. Я раздвигаю ноги, чтобы он мог скользнуть между ними. Коул

отклоняет мне голову назад, и я впиваюсь взглядом в его серые глаза, завораживающие меня.

— Тебе нравится готовить?

Я слегка пожимаю плечами.

— Я очень люблю готовить. Когда у меня есть продукты…

Коул стиснув зубы, смотрит на меня.

— Составь список, детка, и я достану из магазина всё, что тебе нужно. Хорошо?

— Хорошо. Тогда я с удовольствием приготовлю для тебя, — улыбаюсь я. Мне нравится мысль

заботиться об этом мужчине. Мысли о том, что он вернется с работы, а я буду ждать его, витают у меня в

голове. Я бы приготовила ему ужин. И его дом мог бы стать и моим.

— Отлично. Тогда составь список, и я куплю всё, что тебе нужно. Но сегодня… Сегодня я

позабочусь о тебе. Договорились? — и Коул приподнимает бровь. Боже, он такой красивый и я каким-то

образом смогла привлечь его внимание. Я не знаю, как и почему, но не хочу задавать вопросы или думать

об этом. Я не хочу, чтобы мои сомнения заставили меня бежать подальше от него.

— Сделка.

Коул наклоняется, и нежно поцеловав меня, отстраняется.

Его слова продолжают витать в моей голове. Он говорил так, будто я никуда отсюда не уйду. Что я

должна здесь остаться. Когда мы занимались любовью, он тоже говорил так, будто бы я должна остаться с

ним рядом. Хотя, наверное, мужчины всегда так говорят в порыве страсти. Но мне кажется Коул не из их

числа. По-моему он говорил искренне. И впервые за долгое время бремя тревог падает с моих плеч.

Теперь я точно знаю то, что я чувствую к Коулу – любовь.

Глава 9 

Коул

 

— Чёрт, — ворчу я и стискиваю зубы. Я не могу перестать сыпать проклятиями с ней. Всю жизнь я

был противником этого дерьма перед женщинами, и вот, пожалуйста, сам творю это самое дерьмо.

Никакого контроля. Это она так влияет на меня, и, чёрт возьми, мне это нравится. Только она. Потому что

я принадлежу ей.

— Коул, — Кэтрин откидывает голову назад, и её пальцы впиваются мне в грудь. Её волосы

повсюду, пока она скачет на моём члене, её маленькие бедра движутся взад-вперед. Я цепко держу её за

бедра, помогая ей двигаться. Я чувствую, что она приближается к пику. Её киска сжимает меня, пытаясь

высосать все мою сперму. За последние несколько дней я узнал, что её киска очень ненасытна.