Согреваясь её теплом
Шрифт:
том, куда направилась моя малышка, и о чём она подумала. Сначала это дерьмо с Реном, затем побег
домой и обнаружение голой курицы в нашем доме. Я крепко сжимаю руль, пока еду к её старому дому.
Прибыв на место, я оставляю машину в парке, едва нажав по тормозам, прежде чем выпрыгнуть, и
бегу к задней двери. Я вижу лом на земле, и несколько оторванных досок. Отверстие недостаточно для
меня, чтобы пролезть, но моя маленькая Кэтрин смогла.
Я наношу один сильный удар
комнату. Останавливаюсь, когда вижу, как она бегает по комнате, упаковывая сумку, её лицо влажное от
слез.
— Детка...
Услышав меня, она резко оборачивается и с её губ срывается всхлип.
— Я никогда в жизни не касался этой женщины. Ей повезёт, если я не передумаю выдвигать против
неё обвинения.
Она ещё раз всхлипывает, прежде чем броситься в мои объятия. Я крепко её держу. Не думаю, что
когда-нибудь смогу отпустить её снова. Я подхожу к кровати, хватаю сумку, которую она упаковывала, и
выхожу из холодного дома, всё ещё прижимая к себе свою драгоценную ношу. Я бросаю сумку в
багажник, а затем отодвигаю своё сиденье назад и сажусь в машину с моей девочкой на руках.
Я глажу её спину, пока она тихо всхлипывает, содрогаясь своим крошечным телом.
— Малышка, ты разбиваешь мне сердце, — шепчу я ей на ухо. — Я тебя понимаю. Ты больше
никогда не вернешься в эту чёртову школу. Я собираюсь запереть тебя в моём доме, — я всего лишь
шучу. Или, может быть, я вообще не шучу. По крайней мере, сейчас.
— Мы не можем быть вместе, — рыдает она.
— Даже, мать его, смерть нас не разлучит, — рычу я. Кэтрин немного отклоняется, чтобы
посмотреть на меня. Я обнимаю её лицо и целую, останавливая слезы.
— Они не позволят тебе быть шерифом, — её нижняя губа дрожит, когда она это говорит. — Они
собираются рассказать обо мне ужасные вещи, которые ты ещё не знаешь.
— Меня не волнует, кто что думает, и я откажусь от этой работы в любую секунду, лишь бы быть с
тобой.
— Нет, если узнаешь обо мне всё, — она размахивает руками. — Я воровка и лгунья! — она снова
обнимает меня.
— Нет, детка, ты пыталась выжить, — говорю я ей мягким голосом. — Я коп, Кэтрин. Я собрал
информацию, и знаю, что ты делала. Твои действия я расцениваю как выживание, и никто не сможет
использовать это против нас. Никто никогда не узнает. Я же сказал, что позабочусь о тебе. Никто тебя
больше не тронет.
Она откидывается назад, чтобы посмотреть на меня, её слезы, наконец, останавливаются. Я вновь
прижимаю её обратно к себе и крепко целую, напоминая ей, что она принадлежит мне.
— Хочешь поговорить о чём-то еще? — спрашиваю её я.
— Я ненавижу всех этих женщин. Они все пытаются охмурить тебя, — рычит она, как маленький
котёнок, и мой рот дергается в улыбке. Она бьёт меня в грудь, но я хватаю её за руку, притянув обратно.
— Это не смешно. Это сводит с ума.
— Тогда пусть все узнают, что мы принадлежим друг другу, — она смотрит на меня сквозь
ресницы. Её внимание привлекает её палец, на который я надеваю кольцо, которое купил сегодня утром.
Она задыхается, когда видит это. Кольцо с изумрудным камнем в центре, окруженным маленькими
бриллиантами на платиновой основе. Когда я увидел его, то сразу вспомнил о её глазах, и взял не
раздумывая.
— Мы даже не знаем друг друга, — она прикусывает губу, но я могу сказать, что она этого хочет.
— С того момента, как я нашел тебя, ты стала всем для меня. Моей родственной душой. Я
почувствовал это всем своим существом. Я знаю, что ты хочешь этого, детка. Я люблю тебя больше всего
на свете, и я буду сражаться со всем этим грёбаным городом, чтобы быть с тобой. Скажи да. Скажи мне, что ты будешь моей. Что ты принадлежишь мне и только мне.
— Да! — она снова бросается ко мне, обнимая за шею, прежде чем начать целовать меня по всему
лицу. — Да, да, да, да, — повторяет она. Её рот, наконец, находит мои губы, и она целует меня. Этот
поцелуй продолжается вечно, и она начинает шевелиться у меня на коленях.
— Отвези меня домой. Люби меня, — стонет она. Я рычу от её слов. Я знаю, что нам нужно
отправиться в полицейский участок.
— Я тоже тебя люблю, — отвечаю я. Мысли о поездке в полицейский участок оставляют мой разум.
Мы сделаем это позже. Прямо сейчас я заберу свою невесту домой и займусь с ней любовью. Я снова
атакую её рот, желая ещё одного поцелуя, прежде чем стащу со своих колен на соседнее сиденье.
Она начинает расстегивать пуговицы моей униформы, затем вытаскивает мою рубашку из штанов.
— Я не могу ждать, — кричит она. Я просовываю руку под её рубашку, обхватывая одну её грудь. Я
не думаю, что смогу подождать так же как не могу поверить, что сомневаюсь брать её прямо в машине.
Она пытается снять рубашку, но я останавливаю её.
— Нет, детка, если кто-то увидит тебя голой, я убью его, — мрачно говорю я. Она перестает тянуть
за рубашку, но её руки хватаются за пуговицу моих штанов. Она не теряет времени, освобождая мой член, и оборачивая свою крошечную ладошку вокруг него. Кэтрин начинает меня поглаживать. Я в шоке, и