Согрей меня, или Научи меня прощать
Шрифт:
– Как я мог ее утопить, если я ее любил?
– Да не ее ты любил! Ты любил только бизнес ее мужа, и глаз ты уже давно положил, но только не на чужую жену, а на чужой бизнес, – почти ледяным голосом произнес мой муж и толкнул мужчину в сторону моря.
– Я никого не убивал, – замотал головой Александр, а по его щекам потекли слезы.
– Что ты сопли, как баба, распустил? – усмехнулся Артур. – Ты же теперь один из самых влиятельных людей! Ты же тот, кем ты и хотел быть! Что ты ревешь?!
– Я никого не убивал… Я никого не убивал…
– Это ты сейчас в полицейском участке будешь рассказывать. А мы можем без проблем подтвердить, что все видели. А еще мы всю вашу беседу с Викторией
В глазах Александра плескалось безумие, он, словно сумасшедший, бормотал:
– Я не хотел сделать ей плохо… Не хотел… Я только лишь собрался с ней поплавать, и все. Мы заплыли далеко. Она обхватила мою шею и сказала, что она по-настоящему со мной счастлива. А затем я сжал ее в объятиях, и она впилась в мои губы своими губами. Я стал сжимать ее шею. Она не сразу поняла, что я делаю, а когда начала сопротивляться, то было уже поздно… А ведь я по-своему ее любил… Но мне нужно было с ней разделаться, потому что я бы никогда не смог уйти от Татьяны. Мы с ней слишком многое пережили, и я не смог бы сделать ей больно, потому что у нее больное сердце. Мы с ней связаны не какой-нибудь ниткой. Мы связаны с ней судьбой. – Наклонившись, Александр плеснул в лицо морской водой и заговорил сквозь громкие всхлипывания: – Я потерял Юрку и Вику. Я получил большие деньги. Странно, я так долго к этому шел, но теперь, когда получил то, чего хотел, я не чувствую радости. Вот я сейчас стою, и мне совсем не радостно. Ни грамма! – Посмотрев на меня, Александр заметно дернулся и, прижав руку к тому месту, где находится сердце, сказал: – Не знаю, радовал ли тебя твой магазин, но сегодня я решил расквитаться со всеми, кто встал у меня на пути для достижения моей цели. Я думал, что ты сейчас свой магазин тушишь, а ты тут на море отдыхаешь…
– Что я должна тушить? – Мой голос задрожал, и я ощутила, что ноги стали подкашиваться.
– Твой магазин горит. Хотя уже, наверное, сгорел до основания. Осталась одна зола. Сегодня я решил разделаться с Викой и сжечь твой магазин. Теперь все вокруг меня в дерьме, а я на коне! Я расквитался со всеми, кто чинил мне препятствия.
– Ты приказал сжечь мой магазин?!
– Думаю, что его уже сожгли. Девочка, запомни закон выживания и сохранения в этом мире: никогда не вставай на пути у тех, кто в этом мире чего-то стоит.
– Ах ты, гнида!
Артур хотел было наброситься на Александра, но лицо того вдруг исказила непонятная гримаса, и он упал в воду. Когда мы вытащили его на берег, у Александра не было пульса, а в его застывших открытых глазах совершенно не было радости, а лишь одна боль и безумие.
– Он умер, – тихо сказал Артур.
Этой же ночью местный врач поставил диагноз – обширный инфаркт, следствием которого и явилась мгновенная смерть. Бездыханное тело Виктории нашли утром. Она умерла насильственной смертью. Перед тем как утопить, ее задушили.
Глава 25
По возвращении в Москву я с ужасом обнаружила, что мой магазин сгорел полностью. Осталось одно пепелище, а это означало, что у меня больше не было собственного бизнеса. В одночасье я лишилась всего, что имела. Я смотрела на пепелище своих надежд и желаний, смахивала слезы и боялась только одного: чтобы на нервной почве у меня не произошло выкидыша.
Все последующие месяцы были ужасно тяжелыми. Иногда я впадала в депрессию, а иногда могла часами находиться в ступоре.
– Так живут сотни московских семей, – постоянно говорил Артур, делая при этом мне комплимент по поводу того, что я потрясающе
Я смотрела на него пустыми глазами и думала, что устала повторять – я не хочу жить так, как живут сотни московских семей. Иногда Артур упрекал меня, что я «прогорела» в буквальном смысле из-за своей жадности и потому, что вкладывала все средства в развитие бизнеса, ведь мы даже не успели купить новую квартиру. Я пыталась ему объяснить, что жадность не имеет к тому, что произошло, никакого отношения, потому что существуют форс-мажорные обстоятельства, и именно в них я попала. Но его было не переубедить, и он постоянно попрекал меня тем, что я ничего не понимаю в бизнесе и что теперь вся моя самостоятельность наконец-то закончилась. А еще он говорил, что в глубине души рад, что я смогла стать тихой, домашней и покорной женщиной.
Мой день начинался с того, что я сварила супругу на завтрак манную кашу. Затем провожала его на работу, шла к врачу, чтобы проверить, как протекает моя беременность, заезжала на рынок, покупала продукты и ехала домой, чтобы приготовить ужин и встретить супруга. Когда он задерживался до ночи – то ли парился в бане, то ли ездил на какие-то стрелки, я сидела в полутемной комнате, слушала, как на кухне урчит холодильник, как тикают висящие на стене часы, и думала о том, что когда-нибудь у меня появятся силы для того, чтобы начать все сначала. В конце концов, у меня еще есть дорогая машина, несколько шуб, и если их продать, то можно организовать какое-нибудь небольшое дело. А еще я думала о том, что уже успела забыть, когда последний раз пользовалась косметикой или укладывала волосы. Я поймала себя на мысли, что мне совсем не хочется это делать. Просто нет стимула. А что касается мужа… Перед ним мне и не хотелось выглядеть хоть немного лучше, потому что, чем хуже я выглядела, тем больше ему нравилась, и он постоянно говорил, что любит меня любой. Самое главное, чтобы на меня посторонние мужики не заглядывались.
Когда он приезжал после работы, я ставила перед ним на стол ужин, но он часто отказывался от еды и говорил, что поел с ребятами в кафе. Иногда от него пахло женскими духами, а на его свитере были видны чужие женские волосы. Когда я говорила ему о том, что хочу продать свою машину для того, чтобы после родов организовать собственное дело, он стучал кулаком по столу и кричал, что я ни на что не гожусь.
А затем он рассказывал мне, как у него прошел день. Как Дантист опять выбил кому-то зубы, как Фаныч встретил кореша, с которым сидел в одной хате, как Череп устроил в кафе дебош и гонял всю ночь официанток. После чего мы ложились спать.
Артур засыпал сразу, как только голова его касалась подушки, а я лежала полночи и глотала горькие слезы.
В положенный срок я родила девочку, как две капли воды похожую на меня. Для того чтобы обеспечить ребенка всеми необходимыми детскими вещами, мне пришлось дать объявление в газету и продать за полцены одну из своих шуб.
– Не понимаю, зачем нужно было продавать шубу за такие смешные деньги? – пожимая плечами, возмущался Артур.
– Ребенку нужно самое лучшее детское питание. – Я постаралась как можно спокойнее объяснить своему мужу элементарные, на мой взгляд, вещи.
– Но я же принес целый ящик детского питания.
– Ты меня совершенно не слышишь.
– У меня со слухом полный порядок.
– Я же сказала тебе, что ребенку нужно самое лучшее детское питание.
– А я принес не самое лучшее? По-твоему, так?
– Ты принес самое дешевое детское питание с оптового рынка.
– Можно подумать, в твоих дорогих магазинах оно не с оптового рынка!
– У моего ребенка будет всегда все самое лучшее! – громко крикнула я и принялась качать коляску.