Сохрани любовь
Шрифт:
— Спасибо тебе за это, Рид. Знаю, это не просто, но я просто хотела тебя поблагодарить за то, что ты согласился поговорить со мной, — Кейтлин слегка обняла меня, а я просто застыл от расстеряности. Она оторвалась от меня и, открыв дверь, села в машину. Прежде чем закрыть дверь, девушка сказала:
— Я сброшу тебе смс как добраться до моего общежития, и встретимся там в полдень. Хорошо?
— Да, конечно, без проблем. Тогда, увидимся завтра, Кэтти, — я закрыл её дверь, и стал наблюдать за тем как она выруливала с парковки, встраиваясь в поток машин.
Когда
Да пошло оно всё. Потом я позвонил Мелани, но меня перекинуло на голосовую почту, так и не оставив сообщения, я сбросил звонок. Я просто был вне себя от злости, и не мог поверить, что она поменяла номер, мне нужна была Мэдди и срочно.
Я пытался подавить свою боль и обиду. Возвращаясь домой, я думал о том как всё неожиданно повернулось.
Меня оттолкнуло от человека, с которым я собирался провести всю свою жизнь, и откинуло к человеку, с которым я даже не собирался видеться.
Глава 6
Четверг, 13.12.2012
Рид
Мы с Кэтти уже погрузили все вещи и готовы были выдвинуться в путь. Ехать нам предстояло всего полтора часа, поэтому, если будет неловкое молчание, то оно не затянется слишком долго. Она порылась в сумке и достала диск. Девушка посмотрела на меня и спросила:
— Ты не возражаешь? — указывая на диск, который хотела поставить.
Диск был самостоятельно записан Кэтти, поэтому я не мог сказать, что на нём записано, так как не было никакой надписи.
— Конечно, но что на нём? — я выгнул бровь и мысленно скрестил пальцы, чтобы у нас были хоть чуточку похожи вкусы.
— Это Дэйв Мэтьюз, — ответила она, вставляя диск в проигрыватель. Проникновенная мелодия саксофона тут же заиграла в салоне машины, и ритм самостоятельно развеял напряжение, которого я так боялся до этого.
Мы уже ехали около двадцати минут. Когда одна песня медленно перетекала в другую, я воспользовался шансом, чтобы начать разговор. Убавив звук, я облокотился локтем на окно и слегка повернулся к Кэтти, не отрывая взгляда от дороги.
— Итак, чего мне стоит ожидать? Я имею в виду, мама знает, что я еду с тобой? — я понимал, что она слышала нервные нотки в моём голосе, и обычно я бы ненавидел это, но прошлой ночью, после того как понял, что Мэдди действительно порвала со мной, я решил столкнуться со своими чувствами лицом к лицу. Я не мог вечно продолжать скрываться от своего прошлого. Я уже отплатил за это потерей Мэдди. Если у меня когда-нибудь появится шанс вернуть её, то просто необходимо, чтобы моё прошлое в тот момент было
Кэтти подвинулась и посмотрела на меня, практически прося прощения.
— Нет, она не знает, что ты едешь со мной. Я сказала об этом своему папе, понятное дело. Мне надо было рассказать ему о том, кто везёт меня домой. Он же просто так не мог позволить мне ехать с незнакомцем, ну, ты понимаешь, — она игриво подняла бровь.
— И что же он сказал? Ну, на счёт того, что я еду вместе с тобой домой, — я даже не знал этого человека, но мне не хотелось проходить круги ада, если в этом не было никакого смысла.
Кэтти думала, что сказать, аккуратно подбирая слова.
— Он был… ну, действительно удивлён, и это мягко сказано, но и очень рад, — она посмотрела мне в глаза, прежде чем продолжила: — Рид, твоей маме нехорошо, поэтому, честно говоря, я думаю, что мой папа даже хочет, чтобы ты увиделся с ней, — голос Кэтти был тихим, — он сказал, что постарается с ней поговорить до того как мы приедем, но не может точно пообещать. Это будет зависеть от того как она себя чувствует. Бывают дни, когда ей плохо и когда хорошо, понимаешь? — Кэтти легко улыбнулась мне.
А я не понимал, на самом деле. Меня внутри крутило от этого. Моя мама умирала, а я не делал ровным счетом ничего, чтобы облегчить ей это.
— Расскажи мне об этом, о тех днях, когда ей плохо, — я пытался подготовить себя, мне казалось, что меня сейчас ожидала пытка.
Кэтти тяжело сглотнула, борясь с тем, что я только мог представлять — картинками, когда маме плохо.
— Болезнь медленно прогрессировала. А мама становилась всё слабее и слабее, а потом врачи поставили диагноз — рак, а ей становилось всё хуже. Казалось, что она поселилась в кабинетах врачей. День за днём папа и мама садились в машину и колесили часами ради приёма у высококвалифицированного специалиста. Спустя какое-то время они начали терять надежду и даже отказались от химиотерапии, — Кэтти опять подвинулась, но в этот раз посмотрела не на меня, а в окно со своей стороны. Я видел, как она вытирала слёзы с щёк, прежде, чем продолжила рассказывать про мою маму.
— К тому времени, когда они, наконец-то, выбрали методику лечения, рак уже был достаточно сильным, поэтому методика должна была быть невероятно прогрессивной. Когда она уходила на химию, то выглядела полной надежды и желания жить, но когда выходила из кабинета, то была усталой и побеждённой. Спустя время, мама стала тенью той женщины, которую я когда-то знала. Мне действительно больно даже вспоминать о том, через что она прошла, когда сидела на стуле в кабинете врача, наблюдая за тем, как лекарство проникает в её организм. Были ночи… ночи, — я слышал, как Кэтти глубоко вздохнула. Пытаясь справиться с болью, она продолжила: — Когда твоя мама засыпала, изнеможённая от лечения, я слышала через тонкую стену, как мой папа плакал. Большинство ночей мы просто сидели вместе, давая друг другу надежду. Но в мире даже не существует слов, которые могли бы успокоить моего отца. Он теряет женщину, которую любит. Ничего в мире не может стереть эту боль.