Сохрани любовь
Шрифт:
Я легко коснулся зубами её чувствительного центра, и Мэдди кончила — невероятно красиво и ярко. Я не прекращал сладкую пытку, пока она полностью не пришла в себя и не осознала реальность.
Не в состоянии больше сдерживать собственное желание, я приблизился к ней, мой член уже был в опасной близости к влажному входу. Я остановился прежде, чем войти в неё. Картинки недавнего прошлого появились в моей голове. Мэдди почувствовала моё состояние и посмотрела в мои глаза, стараясь найти там ответ. Когда я ничего не сказал, она спросила:
— Что не так, милый?
Я потряс
— Я боюсь за малыша, боюсь, что принесу ему вред, — в глазах Мэдди плескалась любовь, когда она сказала:
— Я в порядке, Рид, и малыш тоже. Пожалуйста, люби меня.
Разве я мог ей отказать?
Успокоив разбушевавшиеся нервы, я лёг на неё так, чтобы каждый миллиметр наших тел соприкасался. Аккуратно взяв Мэдди за щёку, я поцеловал её в губы. Пробежавшись языком по губам девушки, я проник им в её рот. Она застала меня врасплох, когда втянула ещё сильнее мой язык в себя и сильно пососала. Медди кусала и облизывала мои губы, и когда я оторвался от неё, то облизала собственные губы:
— Мне нравится мой вкус на твоих губах, Рид.
Я не мог контролировать рычание, которое рвалось из груди; невероятной силы мужская гордость сочилась изнутри от понимания, что это сексуальное создание принадлежало мне.
Встав на колени у её ног, которыми она обхватила мою талию, я вошёл в неё, такую горячую и такую влажную. Я двигался медленно, легко скользя внутри Мэдди.
Я снова упал на неё, удерживая свой вес на локтях. Ещё сильнее углубляя наш поцелуй, я имитировал языком движения, которые проделывал внутри её тела. Мэдди ещё сильнее сжала меня ногами, и я почувствовал, как девушку начало трясти.
Когда я почувствовал, как её стенки сжимались вокруг моего члена от нарастающего оргазма, я потерял контроль. То, что начиналось как нежное занятие любовью, превратилось в бесконтрольное траханье.
Её ноги тряслись и дрожали, кода она кончала. Ещё несколько проникающих движений членом, всё глубже в Мэдди, и я кончил, наполняя её и оставляя на ней печать собственности.
Я дотянулся до изголовья кровати, и одним быстрым движением развязал её. Практически инстинктивно она сразу же обняла меня, и когда положила одну руку мне на сердце и поцеловала меня в грудь, я притянул её ещё ближе.
Спустя несколько минут Мэдди перестала поглаживать меня, дыхание замедлилось и успокоилось. Она была настолько уставшей, что отключилась прямо в моих руках.
Вдыхая сладкий и цитрусовый запах её волос, я поцеловал макушку Мэдди и сказал, что люблю её. Я понимал, что она не услышала меня, но мне было необходимо произнести эти слова.
Часы, которые стояли на прикроватном столике, вспыхнули в полчетвертого ночи. Мои глаза буквально слипались, но я нашёл в себе силы вылезти из кровати. Мы обещали маме, что не будем спать в одной комнате, что казалось мне полным абсурдом, но я не хотел быть бестактным в чужом доме.
Я усмехнулся, понимая то, что мы проделали это просто чертовски бестактно — и грубо, и сексуально, и чертовски горячо. Но это ничего не меняло, маме не следовало знать об этом.
Я выскользнул из
Я до сих пор чувствовал запах Мэдди на своих пальцах; до сих пор чувствовал её вкус на языке. Я до сих пор чувствовал тепло её тела рядом с собой, засыпая.
* * *
Следующие несколько ночей проходили по похожему сценарию — я пробирался в комнату Мэдди и мы занимались любовью тихо, но страстно.
В рождественское утро мы с мамой проснулись раньше, чем Мел и Мэдди. После того случая я больше не видел Мел пьяной, но мы перекидывались неловкими взглядами. Со всеми этими покупками в последние минуты, у меня не оставалось возможности поговорить с Мел. Я рассказал о том случае Мэдди, не потому, что хотел «заложить» девушку, а потому что был уверен — Мэдди стоит знать об этом.
Мама передала мне чашку кофе и подозрительно покосилась на меня. От этого взгляда, я занервничал.
— Что? — в моем голосе было слышно чувство вины, будто бы она меня поймала на горячем.
Твоя рука была в трусиках Мэдди прошлой ночью.
Мама улыбнулась и отпила кофе.
— Ох, ничего. Но могу поспорить, что вы оба считаете, что смогли обвести меня вокруг пальца? Я же слышу, как ты крадёшься в её комнату, а потом в гостиную каждую ночь, — она подвигала пальцем, показывая, то на лестницу, которая вела в комнату к Мэдди, то на гостиную. Славу Богу, что мама не сказала ничего про звуки, которые, возможно, слышала. И, слава Богу, что она была доброй. Я бы не хотел выводить её из себя.
Я ничего не хотел отвечать, поэтому сделал большой глоток кофе. Мне казалось, что извиняться перед ней за то, что я пробирался в комнату к Мэдди, было глупо. Да и я не чувствовал себя виноватым. Она беременна, и, надеюсь, что в скором времени мы уже будем жить вместе, в конце концов.
Прежде чем я смог придумать что-то стоящее, она снова заговорила:
— Я думаю, было очень глупо с моей стороны думать, что я смогу удержать вас друг от друга, — мама оторвалась от спинки стула и положила подбородок на скрещенные руки. — Тебе не надо было прокрадываться в комнате. Я нормально к этому отношусь, правда. Просто воспринимай это, как один из моих подарков, ладно?
Я не мог сказать и слова. Не считая секса, я не собирался оставлять Мэдди одну этой ночью. Я был один последние четыре года, и спать одному в эту волшебную ночь было слишком, особенно зная, что любимая находится рядом.
Мама прошла мимо меня и остановилась позади. Она положила руку мне на плечо, и я посмотрел на неё. Женщина тепло улыбнулась мне, и я понял, что она понимала меня, и то, что разрешила ночевать мне с Мэдди — это небольшая уступка с её стороны.
— У вас будет малыш, и вы собираетесь жить вместе. Мне следовало бы злиться на тебя за то, что ты пробираешься в комнату к Мэдди, но мы все молоды лишь один раз. Кроме того, не думаю, что она станет ещё «беременнее», — на последних её словах, я чуть не выплюнул кофе.