Сохрани мою любовь, профессор
Шрифт:
«Отец», — мелькнуло в голове.
Мужчина привычным жестом осмотрел своё запястье — часы показывали половину пятого утра. Хотя неизвестно, может Патрик был сейчас за рулём своего тягача, даже если он и был на другом побережье.
Эрик разблокировал телефон Энди и нашел в контактах имя отца. Он поколебался еще несколько мгновений, а затем нажал на кнопку вызова.
Мужчина слушал долгие гудки и уже собирался отключаться, как послышался сонный голос мужчины:
— Рей-Рей?
— Нет, отец. Это я.
— Эрик?! — В тоне мужчины послышались нотки беспокойства. — Всё в порядке?
Глаза профессора застелила пелена слёз, а к горлу подкатил
— Что случилось, сын? — тревожно поинтересовался Патрик.
Эрик громко всхлипнул и заплакал в трубку, как ребёнок.
Примечания:
*аппарат Илизарова.
3
23 октября 7:00 a.m, аэропорт Логан, Бостон.
Сенатор Лилиан Гордон-Картер смотрела в иллюминатор самолета Hawker 800XP частной компании, который должен был доставить ее обратно в Вашингтон. С тех пор как женщина стала политиком, она летала обычными самолетами, тем самым показывая свою принадлежность к народу, правда, в бизнес классе. Этот же визит в Бостон был тайной, поэтому Хант пришлось нанять частный самолет для этого дела. Они должны были взлетать через пятнадцать минут. На самом деле, они должны были улететь ночью, но рейс отложили из-за плохой погоды, как в Бостоне так и в Вашингтоне. Пришлось остаться тут еще на одну ночь, что страшно злило женщину. Утром у нее была назначена важная встреча, которую пришлось передвинуть, Лилиан вообще терпеть не могла, когда что-то выходило из графика или кто-то действовал не так как задумано.
Сенатор не спала всю ночь, прокручивая в голове разговор с девушкой. Что, если все это правда и та действительно не замешана в сговоре с Фоксом? Может чувства Андреа к её сыну настоящие и она такая же жертва шантажа как и он? Что, если своими действиями она оттолкнула свою будущую невестку?
Но, как это обычно бывает, утренние лучи развеивают любые сомнения, приходящие к нам с наступлением темноты. Лилиан всё также была уверена в правильности своих действий. Она не привыкла проигрывать и если девушка не хотела по-хорошему расстаться с её сыном, то будет по-плохому… Но это пока можно отодвинуть на второй план, сейчас надо было срочно разобраться с деканом и лишить его единственного козыря против неё и Эрика. С офисом частного детектива уже разробрались. Осталось только изъять компромат у Фокса и его прихвостня из дисциплинарной комиссии. А также, найти что-нибудь, чем они смогут очернить репутацию декана MIT.
Фокс был умен и прекрасно понимал, что он также может стать мишенью для шантажа. Даже такому профессионалу как Питеру Клайну не удалось найти на него ничего предрассудительного, кроме того, что свое место в деканате он выбил взяточничеством и шантажом.
Как политик, умеющий видеть всю картину целиком, Лилиан понимала, что обнародуй она этот факт, то вместе с Фоксом со своих постов полетят другие «шишки» из департамента высшего образования и муниципалитета. Многие из них были республиканцами и она не хотела потерять возможных избирателей, способных повлиять на студенческое население Бостона, ведь вся мощь и будущее — в молодежи. Если они лишаться своих должностей, то на их место могут поставить и демократов, и кого угодно, она не готова была рисковать. Нет, нужно было продолжать копать дальше. Чтобы очернить Фокса нужно что-то грязное, что-то аморальное. Но Лилиан не сомневалась, что в ближайшее время её человек что-нибудь придумает.
Раздумья женщины прервала телефонная трель, она совсем забыла про то, что нужно было отключить мобильник. Звонившим оказался Клайн. Сенатор улыбнулась:
— Докладывайте, — коротко бросила она вместо приветствия.
— Доброе утро, сенатор, у меня есть новости, касающиеся девушки, — проговорил мужчина.
Лилиан улыбнулась: «видимо девчонка вышла на связь в Фоксом. Теперь у неё будут доказательства для сына и тот перестанет страдать ерундой».
— Я слушаю.
— Вчера вечером её сбила машина, — ровным тоном проговорил бывший разведчик.
Сенатор перестала улыбаться и резко побледнела. Мужчина тем временем продолжал:
— Она находится в реанимации в Бостонском Медицинском Центре.
— Откуда эта информация? — глухим голосом спросила она.
— Мы все еще прослушиваем её телефон, — невозмутимо ответил тот. — В пять тридцать утра мистер Фрилинг сделал звонок с её номера своему отцу.
«Патрик», — подумала женщина. В груди неприятно кольнуло.
Он сообщил о случившемся Патрику, а не ей, его матери.
— Мы проверили медицинский центр, это правда. Я решил, что эта информация может быть вам полезна.
Лилиан молчала и смотрела перед собой невидящим взглядом. Эта новость поразила её и эхом отдавалась глубоко в сердце. В голове царил хаос: как это случилось? В каком состоянии девушка? Успела ли та рассказать её сыну о их встрече?
Чутье подсказывало, что да, успела. Иначе, почему бы он стал звонить Патрику, а не ей? Хотя, он всё еще зол на неё за тот разговор у неё в офисе, может быть поэтому?
— Сенатор? — Голос мужчины вывел её из оцепенения.
— Да это очень важная информация. — Лилиан пыталась сохранить твёрдость голоса. — Скажите мне, вам известно что-либо о том как это произошло? В каком состоянии девушка?
— Нет, госпожа сенатор. Мы это не выясняли, но если вы желаете знать все подробности, то они у вас будут в течение двух часов.
— Да, мистер Клайн. Выясните все. — Женщина глубоко вздохнула. — Скажите, как на это отреагировал мистер Фрилинг? — она закусила губу. Лилиан понимала, что не должна была спрашивать это, но ничего не могла с собой поделать.
На той стороне повисло молчание. Через несколько мучительных секунд мужчина ответил:
— Нет сомнений, что это стало для него ударом.
Сенатор шумно втянула воздух.
В салон зашел второй пилот и сообщил, что они выезжают на посадочную полосу и попросил её выключить мобильный.
— Простите меня, мы собираемся взлетать. Через полтора часа я буду в Вашингтоне, выясните все подробности этого дела и дайте мне знать. До связи, — дрожащим голом проговорила Лилиан и отключилась.
Она поднесла руку ко рту. На глазах женщины выступили слезы.
4
23 октября, 4:00 p.m, отделение интенсивной терапии, Бостонский медицинский центр.
Патрик прибыл в Бостон первым же самолётом из Индианаполиса.
Поговорив с сыном, он тут же стал собираться в дорогу. Он остановился в городишке под названием Ноблесвилль, что в получасе езды от столицы штата Индиана. В аэропорту он был уже к семи утра. Но в такие часы прямых рейсов до нужного ему пункта назначения, к сожалению, не было, пришлось взять рейс с пересадкой в Вашингтон Даллес.
Всю дорогу мужчина не находил себе места: он думал о своём сыне и Рей-Рей. И без остановки молился о том, чтобы травмы не оказались смертельными, чтобы она быстрее поправилась и зажила прежней полноценной жизнью. Он молился за своего сына, чтобы Бог послал ему сил и выдержки пережить этот удар, ведь когда Энди придет в себя, он будет нужен ей как никогда.