Сохранить замок
Шрифт:
— Только безумец привязал бы свою душу к тому монстру-некроманту, — Гетен вглядывался в тени, искал движение призрака. Если идиот-король Налвики создал живую тень, он мог и сделать ее призраком.
Валдрам улыбнулся, знакомый тонкий голос зазвучал из теней:
— Для человека с таким талантом ты медленный, как мед зимой, ученик, — Валдрам потянулся к Галине, Шемел добавил. — Ты всегда был слаб, когда дело касалось людей.
Ее тело снова взмыло в воздух. Она охнула. Она была в сознании.
— Все еще держишься за
Крикуны напали на Гетена, один слева, другой — справа. Они рычали, бросались, вопили. Один впился в его ногу, но Гетен уже такое проходил. Он разбил череп крикуна тяжелыми чарами и отбросил другого в сторону.
Черное мелькнуло во тьме, предупреждая его двигаться. Он бросился, а призрак Шемела атаковал его копьем из тьмы, промазал, замахнулся снова. Гетен отбил оружие.
— Ты в облике призрака, Шемел, но у тебя нет силы холма Хараян, — он отбил еще заклинание Валдрама, пока его бывший наставник двигался во тьме. — Ты даже не можешь покинуть тени.
Валдрам прошел под Галиной. В ее руке что-то было. Он миновал ее и отошел в сторону. Она следила за ним, опасная и внимательная. Валдрам недооценил ее выносливость, ее дар.
— Ты сделал это до того, как я убил Шемела, — сказал Гетен Валдраму. Он хотел отвлечь мужчину от Галины.
— Конечно, идиот, — юный король Налвики дрожал, вызывая больше крикунов. Они окружили Гетена, рычали и визжали. Но сила их творца быстро угасала, появление Шемела ударило по ней.
— Я знал, что ты превзойдешь меня, — прошипел мертвый наставник Гетена из тьмы, раскрывая место, где прятался. — Это было неминуемо. Но не вечно.
Они окружили Гетена, двигались, готовясь к атаке.
— Хорошая попытка, — сказал он и украл весь свет из пещеры. Тьма стала кромешной. Шемел пропал без света.
Валдрам зарычал и поднял шар волшебного огня. Гетен использовал шанс. Он разжег огонь, яркий, как солнце, горячий достаточно, чтобы загорались крикуны. Валдрам прищурился, ослепленный. Гетен бросил чудищ в стены пещеры. Он бросился. Он направил кулак в лицо Валдрама. Голова короля-волшебника дернулась в сторону. Он отпрянул и упал на колени среди костей. Он зарычал, встал и поднял кулаки спиной к Галине, глядя на Гетена.
— Теперь ты говоришь на моем языке, маг солнца!
Но Валдрам не успел напасть, Галина вырвалась из контроля отвлекшегося кузена.
Она подняла скрытый кинжал и с гневом закричала, опустила его на макушку Валдрама.
Он отшатнулся и моргал.
— Э, — он смотрел в пустоту, рот раскрылся. Слюна стекала с губ. Струйка крови потекла из носа.
Следующий удар Гетена попал по челюсти Валдрама, его костяшки трещали.
Король Налвики пошатнулся.
Чары на Галине пропали. Она охнула. Она упала. Гетен бросился
Крикуны растерялись, нападали друг на друга, на трупы солдат, которые били в ответ. У них не было независимой воли.
Валдрам нащупал кинжал. Он упал на колени, глядя на Гетена и Галину правым глазом, левый блуждал, как корабль в туман в море. Он рухнул на груду битых костей.
Жар и свет врезались в холодную ненависть и сотрясли пещеру. Стены стонали, пол трясся, кости гремели. Мозаика Скирона разбилась, кусочки зубов и ракушек летели в стороны. Бледный волшебный огонь и чернильные тени побежали по стенам и полу. Магия открывала трещины, находила корни, двигала камни и землю.
— Пещера рушится! — Гетен поднял Галину, прошел к лежащему Таксину. Грохот бил по их ушам. Он прижал ладонь к спине капитана, вернул его душу в тело и из последних сил произнес заклинание перемещения, пока крикуны нападали на Валдрама, а пещера посыпала их землей, камнями и корнями.
Глава 22
Яркие лучи утреннего солнца проникали сквозь ставни в спальне Гетена в Раните. Галина смотрела, как пылинки летают среди них, ленивый танец под неслышную музыку.
Гетен лежал на спине, повернул лицо к ней, расслабился во мне. Тепло комнаты обещало жаркий летний день, и он был обнажен под тонкой простыней, одна длинная нога была поверх ткани. Ее взгляд скользил по коричневым полоскам на его руках и плечах, на ребрах и ключицах. Тонкий розовый шрам искажал полоску на его левом предплечье. У него было меньше шрамов, чем у нее, и этот был новый, прощальный подарок от крикуна. Она обвела линию пальцем.
— Щекотно, — прошептал он, глаза еще были закрыты, он медленно улыбнулся.
— Лучше, чем больно.
Он зевнул, потянулся и повернулся на бок, окинул ее взглядом.
— Ты тут эксперт по шрамам, — он протянул ладонь. Золотые искры пробежали по ее бледной коже за его пальцами, пока он соединял розовые выпуклые линии и точки, которые отмечали ущерб, оставленный Валдрамом и Кадоком, боль, нанесенную людьми и магами. — Хотырь много от тебя требовала, — сказал он.
Галина поймала его ладонь.
— Не больше, чем Скирон от тебя.
Он прижал ладонь к своей голой груди.
— Боги пытаются утащить тебя в Пустоту.
— Все мы окажемся там, — Галина прижалась к подушкам сильнее. Ей нужно было больше подушек на кровати в Харатоне. Подушки делали любую кровать роскошью.
— Они не могут тебя получить. Пока что, — он приподнялся, склонился и уткнулся лицом между ее голых грудей, его дыхание обжигало, щетина царапалась.
— Ты теперь перечишь богам? — она провела пальцами по его волосам.
— Всегда, — он подвинулся и поцеловал ее. Когда их губы встретились, жар вспыхнул в обоих. Он отодвинулся и посмотрел на нее.