Сохранить замок
Шрифт:
— Прости. Тут мягко не получалось. Ты их вообще расчесывала в дороге?
— Нет, — она сделала глоток медовухи и смотрела на письмо. Она напряглась, а потом опустила бокал на стол. — Хотырь меня побери, — Гетен перестал расчесывать. Письмо захрустело, кулак Галины сминал его. — Король-медведь идет к замку Харатон.
Глава 3
Моей дочери и слуге Галине Персинне, воительнице Ордена Красного
Приветствую, дочь.
Я в гневе обнаружил, что моих приказов ослушалась та, которую я считал безоговорочно верной. Брачное соглашение было подписано магом солнца Гетеном из Ранита, герцогом Ришем, но условия не были выполнены, ты не настояла на этом. И ты нахально попросила средства из моей казны для помощи людям, которые страдают из-за конфликта мага солнца, сражений, которые не были связаны с Татлисом. Твое непослушание и опрометчивость я терпеть не стану.
Ты опозорила мое правление, и это можно исправить, прибыв в замок Харатон. Твое послушание будет полным во всех делах королевства и короны, дочь. Не заставляй сомневаться в твоей верности.
Твой король, командир и отец, Вернард, правитель Урсинума.
— Старик злится, — Галина встала и сбросила одеяло, пока Гетен читал письмо. — Он может реветь, сколько хочет, если только принесет деньги, которые Татлис обещал на восстановление Харатона. Остальное — ворчание, потому что ему пришлось капитулировать, — она оделась, прошла в свой кабинет и открыла двери балкона. Она вышла в мягкий свет заката.
Небо и Серебряное море были индиго и оранжевыми, и тонкая золотая линия на горизонте озаряла мир огнем, день угасал. Сойки-пересмешницы и козодои чирикали и пели, провожая солнце. Зловещие вопли ночных цапель звучали над гаванью.
Гетен появился на пороге в штанах и одеяле. Он был подтянутым и мускулистым после месяцев перестройки базилики в Раните, он наказывал себя трудом за свои поражения. Он убрал внешнюю стену, заменил разбитые окна, убрал из просторного зала все кости и пепел — следы жестокости ведьмы — и превратил место в открытую конюшню для животных, которые медленно занимали холм Хараян.
Галина поежилась от вечернего холода и гнева ее короля. Гетен встал за ней, обвил ее руками и одеялом, прижался щекой к ее уху. Он был тихим, хотел, чтобы она говорила. Она отклонилась и вздохнула, погладила его щеку с темной щетиной, радуясь его близости. Она оттягивала плохое, наслаждаясь мгновениями хорошего.
— Я рада, что ты со мной.
— Почему? Чтобы было свежее мясо для Короля-медведя?
— Ха! Я сама как приманка.
— Что тогда? Я тебе нужен?
Она не пропустила шутку в
— Я ни в ком не нуждаюсь. Я выбрала тебя, — но это была ложь. Она нуждалась в нем с того момента, как прошла врата замка Харатон месяц назад. С каждой милей она ощущала себя слабее из-за расстояния между ними. Магия крови, которую она получила в бою, которая защищала ее по словам Гетена, потеряла силу, которую набрала, когда он вошел в ее сердце. И то, как эта магия смешивалась с его магией солнца, ревя, когда они занимались любовью, почти сжигая ее изнутри, доказывало, как дорог он стал для нее.
Он сжал ее крепче.
— Потому я всегда буду за твоей спиной, — он сжал ее груди и добавил, — и спереди.
Она накрыла его ладони своими.
— Не так и плохо быть спереди.
Его дыхание щекотало ее ухо, он сказал:
— Неплохо, угу.
Она тихо рассмеялась.
— Твоя магия крови сильнее, — он потерся носом об ее шею.
— Я заметила.
— Моя магия солнца и твоя магия крови хорошо работают вместе.
Галина повернулась в его руках.
— Почему так? — ей нравилась его внешность, она погладила коричневые полосы бесеранца на его руках, спине и ребрах.
Он пожал плечами.
— Я не понимаю магию, Галина. Я только ее практикую.
— Ах. Ты понимаешь, что в этом нет смысла?
— Нет? Как солнце восходит и опускается? Что делает магию? Как птицы летают? — он поцеловал ее в лоб. — Магия. И почему мы связаны? — он пожал плечами снова.
— Магия?
— Похоже на то, — он посмотрел на Бесеру и угасающее сияние солнца, делающее море и его серые глаза золотыми. — Или, может, это только похоть, — он посмотрел на нее и прошептал. — Так или иначе, сохраним это между нами.
Она кивнула и поцеловала его.
— Или мой отец сделает это оружием, — ее губы задели его, пока она говорила. Он обнял ее крепче, прижался лицом к ее влажным волосам, медленно и глубоко вдохнул. Он был таким сильным. Галина радовалась его прикосновению, запаху, вкусу. Впервые в жизни у нее были не только бой и долг.
Где-то в деревне залаяла собака, гончие неподалеку отозвались. Звук заставил Галину думать о крикунах и мертвых детях. Она тихо выругалась.
Гетен потерся щекой об ее щеку и прошептал:
— Он не может силой увести меня ко двору.
— Я знаю.
— Тогда почему ты ругаешься?
— Потому что ходят слухи о крикунах, убивающих в Сокосе, и я не хочу, чтобы он это слышал.
— Что? — он напрягся, беспечность пропала. — Когда? Почему ты сразу не сказала?
Он отклонился.
— Зачем? Это лишь сказки.
— Есть доказательства? — он сжал ее в руках. — Дети умерли?
— Да, но…
— Кости Скирона, — процедил он. — Где крикуны, там некромантия, Галина. Настоящие или нет, но подозревать будут меня, верно?