Сохраняйте спокойствие!
Шрифт:
— Повторяется история, блин. В Крымскую англичане Кавказ шебуршили, в Гражданскую тем же занимались, сейчас опять принялись бармалеев откармливать. Чего мы-то так не научились? Я вот в будущем читал…
— Хорош, Милославский. Я тебя о другом спрашивал. Что конкретно предлагаешь?
— Конкретно? Отщипнуть от «Молодой Гвардии» кусочек ресурса и создать молодежную газету с молодежной редакцией.
— Так есть уже «Комсомолка». Или тебе надо еще моложе? Моложе, это уже «Пионерская правда» получится.
— Погодите, товарищи
— Ну… сразу не вспомню. А, есть там такая, фамилия запоминающаяся и пишет хорошо. Лосото или Лотосо.
— Я так и думал, что её вспомните. Елена Лосото. Сорок четвертого года рождения, между прочим. Вот такая вот молодежь.
— Понятно. То есть ты предлагаешь слепить супер-молодежную газетку для молодежи?
— Да. И чтоб рулили студенты-старшекурсники журфака, естественно под надзором КГБ.
— Ага, а этот твой протеже Корчагин там был бы за старшего? Фамилия подходящая. И ради чего весь этот цирк?
— Ради влияния на умы, контрпропаганды. Ведь проиграли прошлый раз вчистую!
— Жорж, а тебе откуда известно про эту операцию? Только не говори, что в интернете прочел.
— Про какую? Знать не знаю, ведать не ведаю! — Попытался спародировать Бабу-Ягу из сказки с непонятным результатом, никто из собеседников не отреагировал на шутку. Только Онегин напрягся, но уже давно напрягся.
— Точно не в курсе? А то я уже начал думать, что у нас потекло. Есть примерно такое решение в идеологическом отделе. Только так далеко, как ты с новой газетой, еще не унеслись в своих планах. А идея здравая, нужна такая газетка, чтоб не официозная, не набившая оскомину, но подконтрольная.
— А я что говорю! Только там с контролем важно не пережать. Знаю я вас, начнете цензуру устраивать, по рукам бить пацанов, они и поникнут. Или скурвятся.
— Кого это ты назвал презрительным местоимением «вас», ты сам такой же, Милославский!
— Сердцем я ваш, то есть наш. А мысль моя неподвластна кровавой гэбне. Прошу занести это в протокол. Так и этих парней, новую редакцию нельзя будет контролировать жестко. Дал направление, а там пусть хоть что пишут. Им виднее, как разговаривать с молодежью, чтоб смысл доходил. Я так считаю. А если не так, то и незачем огород городить.
— Да погоди ты в позу вставать. Никто ничего не решил, и решать будут не здесь и не сейчас, а Милославский уже лёг на амбразуру. Смотри не засни на ней, герой.
— Да, Жорж, не бузи. Мы тебя услышали, а думать будут другие люди.
— Да чего вы со мной как с пацаном-то!
— Так не веди себя как пацан. Честное слово, если не знать, сколько тебе на самом деле, можно и того, сомневаться начать.
— Это на меня так организм действует. Заносит порой, буду
— И не забудь вместе со своим организмом сдать старый паспорт и свидетельство о рождении.
— Так это в Тулу ехать надо. Я командировку выпишу?
— На выходных скатаешься. Родителей давно навещал? Заодно проинструктируешь их.
— Опять? Бедные мои мама с папой. Через что им приходится проходить в борьбе за право называть меня своим сыном.
— Не плети, нормально они у тебя живут. Я бы сказал, как хорошие нелегалы. Нигде не течет, никому про тебя лишнего не сливают, гордись родителями.
— Так может, премию им подкинете за сотрудничество с Органами?
— Милославский, шёл бы ты уже! Что за люди вы, попаданцы, так и норовите под себя подгрести побольше.
Глава 7
Популярная дендрология
После совещания я как весь из себя такой деловой и важный пошел к своему куратору, с которым очень давно не виделся, час почти. Потому как тема совещания никак не касалась темы второй беседы. Про кооператоров, Гуревича и вероятное предложение о сотрудничестве с их компанией.
Моё видение возникающих перспектив в плане возможности постоять у истоков новой советской и российской преступности Онегина не воодушевило. А ведь был соответствующий рапорт полгода назад, кажется. Я излагал то, что отложилось в памяти о массовом появлении бригад, банд и прочих организованных преступных группировок. Мол, как кооперативы развернулись с по тем временам огромными легальными деньжищами, так тут же активизировались те, кто захотел их контролировать. И это не налоговые органы, не милиция. То есть не только эти структуры. И вот сейчас я как бы сигнализирую — процесс пошел. Пусть начальство думает, ему за это платят.
— А ты сам что думаешь, Жорж?
— Даже не знаю. С одной стороны, можно собрать команду и прикрепить кого-то из истфехов на эту тему. Будет еще одна банда спортсменов, но под патронажем КГБ. С другой стороны, запачкаются парни во всём этом по самые уши, жалко их.
— Втемную, как ты любишь?
— А то у нас в Конторе так не принято. Небось половина операций так проходит, да хоть меня взять, первый раз вы как мной попользовались!
— Ладно, не бузи. Я доложу, будем думать. Молодец, что поднял вопрос.
— А что, были другие варианты? Как ты себе это представляешь? Милославский с корочками крышует кооператоров Москвы?
— Ха! А что, не твоё?
— И не моё, и я примерно представляю, какие звезды на погонах тех, кто скоро пустится во все тяжкие на этом пути.
— Ну да. И такое может быть, Жора. А еще такие деньги могут стать хорошим компроматом на нас или наших коллег из МВД. И так уже никаких сил не хватает разгребать всё. Капиталисты чертовы как с цепи сорвались, такие деньги в операции против Союза вбухивают.