Сохраняйте спокойствие!

Ра Юрий

Жанна на сейф уже натыкалась, не настолько она потерянный для общества человек, чтоб не помогать мне с уборкой в квартире. Всё прилично: гардина, на гардине штора висит во всю стену, а не только по проему окна. За шторой дверца, в дверце скважина под ключ.

— У тебя тут сейф?

— Сейф.

— Для оружия?

— Угу, драгоценностями пока не разжился, свободных денег тоже не накопил.

— Приличный сейф, судя по размеру дверцы. У тебя там что, пулемет спрятан? Или гранаты?

Смешная такая, как бы я пулемет из Львова привёз? А про гранаты просто недотумкал в своё время. С

другой стороны, на что мне эти гранаты, я больше по пулевой стрельбе любитель.

— Жанна дорогая, сейф поставил такой, какой под руку подвернулся, нету там пулемета, честное слово!

— Честное слово врать готово! Ты всегда врешь, когда тебе удобно.

— Когда удобно, и ты врешь. А мне дык вообще по службе положено. Кстати, и тебе тоже. У вас актеров всегда так, затянете под музыку «Когда я на почте служил ямщиком», а сами сроду в ямщиках не ходили.

— Жорж, какой ты… Короче, нет у меня желания с тобой спорить. Нету у тебя пулемета, и не надо.

А вот сейчас появился. Пусть и с приставкой «пистолет-» я бы еще и винтовку себе купил приличную, но с ней упражняться надо регулярно, а времени на это нет. Так что урывками, когда заезжаю на КУОС к своим хорошим друзьям. Там у них и винтовки есть, и пулеметы. Люди не жадные, дают пострелять.

Говорят, когда у человека в руке молоток, то ему все окружающие предметы начинают казаться гвоздями. Врут, конечно. Но отчасти прав придумавший эту пословицу. Когда у тебя под рукой универсальный инструмент, соблазн имеется. Чем мучиться с отверткой, проще забить окаянный шуруп в доску. И соседу объяснить, что шуметь ночью нельзя проще, когда в руке молоток. Не мы испорченные, жизнь диктует… Хорошо, что я не такой. Я не стану запугивать Корчагина-Лихарева молотком, и пистолетом не стану. Я найду для него аргументы, сладкие как торт «Птичье молоко» и такие же убедительные как моло… то есть как торт!

Такую задачу мне поставил мой начальник, который Долгов. Типа, пусть клиент морально готовится к самому замечательному формату сотрудничества с Органами. Раз он такой опытный журналист, да еще и с пониманием тенденций развития общества, то ему и карты в руки. И хомут на шею. И пусть он потихоньку создаёт шибко молодёжную газетенку с черновым названием «Новая газета». Чтоб самодеятельность в полный рост, и штат из старшекурсников, да забесплатно на первых порах, а дальше, как масть пойдет.

Насчет «крыши» установка от Онегина пришла раньше, чем конкретное предложение от Гуревича, и это есть «зер гут», а то пришлось бы жонглировать словами с целью не отказать, но и не сказать ничего путного. А так… теперь у меня есть четкое понимание полного отсутствия понимания в верхах нашей госбезопасности. То есть нет, руководство четко понимает всю опасность и необходимость бороться и пресекать. Но силами специально созданных для того структур в МВД. А наша родная контора в этом участия принимать не собирается. В борьбе и пресечении. А вот половить рыбку в мутной воде — самое оно. Мало того, уже и сети расставлены, и удочки закинуты. Только вот ловится плохо. На контакт идут попавшиеся на горячем менты и салаги, думающие, что в КГБ медом намазано. Идейных практически не осталось. А бандюки, те вообще не хотят сотрудничать, как ни странно. То

есть, вербуются, сотрудничают, постукивают, но весьма формально, без огонька что ли. Тоже не верят во всесилие и всемогущество Конторы Глубокого Бурения. Если верить Петру.

Так что от меня требуется? Вы будете смеяться. Товарищ Макаров, это который начальник Второго Управления, поставил задачу: пусть Милославский проявит инициативу в полный рост, у него это хорошо получается. А мы приглядим. Мы — это отдел оперативных игр, в котором Онегин рулит. Только я так и не понял, он там начальник или зам. Да без разницы, в нашем учреждении любопытство как раз порок, а не только большое свинство. Никто никого сверх положенного ни о чем не расспрашивает. А кто начинает от большого ума или по неопытности, те быстро приходят в норму или уходят из Органов. В лучшем случае на землю. То есть в территориальные отделы и управления.

Да уж, как я не люблю этого — когда велят проявить инициативу, а как конкретно, не говорят. И сидят такие в предвкушении, руки потирают. Ждут, когда инициатива начнет иметь инициатора во всяких замысловатых позах. Суки вы, товарищи начальники. С другой стороны, если я вообще дергаться не буду, то и спроса с меня никакого. Типа, я её проявил, а она не ответила взаимностью. Такое не только с женщинами бывает. Горы не всегда реагируют на твой крик как в мультике «Ну, погоди». Чаще всего никакая лавина на крикуна не сходит. Ты уже и связки сорвал, и просто задолбался, а никакой лавины, и даже прочие туристы не приходят набить тебе морду.

Но в моем случае всё чуточку иначе — если я подпишусь «крышей» к Гуревичу, то туристы придут. И попытаются набить не только морду, а всё тело в комплексе. Значит что? Значит, мы станем действовать ровно так, как мне предписано — то есть спонтанно и резко. Заодно попробую выторговать побольше и отжать у кого-нибудь какой-нибудь маленький кусочек вкусняшки. И побольше, если получится. Не зря же Долгов меня причислил к хапугам-попаданцам, у которых одна цель в жизни — грести под себя. О! Звонок. Кому-то потребовался на ночь глядя. Ну как на ночь, седьмой час пока, время детское.

— Алло.

— Привет, Алло! Жорж не рядом? — Я даже немного побаиваюсь такого оптимизма в голосе моей ненаглядной Жанны.

— Я тоже крайне рад тебя слышать. Честное слово! Что, уже устала учиться и хочешь впорхнуть в мой унылый мир, чтоб озарить его пыльцой со своих крыылышек?

— Жоооор, вот так бы слушала тебя и слушала! Умеешь сделать приятное девушке. — Чего у неё не отнять, так это искренности и тепла в голосе. Осталось только забыть, что она студентка театрального училища и рассматривает всех окружающих как «груши» для отработки ударов.

— Короче! Чего надать, боярышня?!

— Вот ты… Поехали кататься, пока осень не того.

— Не вступила в свои права? А давай. Заодно поучу тебя обращению с оружием.

— Серьезно? А зачем?

— Чтоб умела. Случись что, а ты не приделах. И глаза закрываешь там, где надо ими пользоваться.

— В тот раз ты сам мне велел их ладонями закрыть, а я, может, и не боялась совсем.

— Тот раз прошёл, надо к следующему готовиться.

— А будет, да?

— Достала уже, мы едем или не едем?