Сохраняющая машина. Авторский сборник
Шрифт:
В шесть часов вечера Джо Хок, коммерческий директор «Детского мира» Аппели, остановил машину перед своим домом, вышел из нее и бодро зашагал по лестнице.
Под мышкой он нес большую плоскую коробку — безвозмездно позаимствованный на работе «образец».
— Папочка! — радостно завизжали Бобби и Лора. — Ты это для нас?
От восторга они буквально сшибали его с ног, не давали пройти. На кухне жена подняла голову и отложила журнал. — Я подобрал вам новую игру, — сказал Хок.
Он развернул коробку, купаясь в детской благодарности.
— Еще один случай коррупции в высших эшелонах власти, — негромко сказала его жена, когда дети убежали знакомиться с содержимым коробки. Она не любила таких вот заимствований из магазина.
— Да у нас их там тысячи, — немного сник Хок. — Склад забит под потолок. Никто и не заметит.
За обедом дети не столько ели, сколько изучали приложенную к игре инструкцию — они вчитывались в каждое ее слово.
— За столом не читают, — укоризненно сказала миссис Хок.
Откинувшись на спинку стула, Джо Хок продолжил свой рассказ о событиях дня.
— И что же они в конце концов пропустили? Один какой-то вшивый образец. Нам сильно повезет, если удастся продать достаточно много, чтобы получить хоть самую мизерную прибыль. Вот «Штурмовой отряд» — он бы дал настоящие деньги. Но тут дело глухо, и, похоже, надолго.
«Все-таки как это хорошо, — думал он, закуривая, — иметь дом, куда можно прийти после работы, жену и детей, которые любят тебя и ждут».
— Пап, а ты сыграешь? — спросила Лора. — Тут написано: чем больше участников, тем лучше. — Конечно сыграю, — умиротворенно пообещал Хок.
Пока жена убирала со стола, они развернули поле, аккуратно разложили фишки, кости, деньги и акции. Игра захватила Хока почти сразу, нахлынули детские воспоминания о «Монополии», и он начал играть азартно, с выдумкой, набирая акции всеми возможными и невозможными способами. В конце концов почти все синдромы оказались в его руках.
— Ну вот, собственно, и все, — удовлетворенно объявил он. — Боюсь, ребята, что иначе и быть не могло. Это вы впервые увидели такую игру, а я знаком с ней давным-давно.
Пачки разноцветных акций и денег, лежавшие перед ним, переполняли Хока прямо-таки детской гордостью.
— Простите, что я обыграл вас, ребята.
— Но ведь ты нас не обыграл, — оказала Лора.
— Ты проиграл, — уточнил Бобби.
— Что? — пораженно воскликнул Джо Хок.
— Игрок, имеющий в конце игры наибольшее количество акций, проигрывает, — объяснила Лора. Для доказательства она продемонстрировала отцу инструкцию. — Видишь? Вся идея игры в том, чтобы избавиться от своих акций. Так что, папа, ты вылетел.
— Ну и шут с ним, —
Недавние радость и гордость куда-то улетучились.
— А теперь играть должны мы вдвоем, оставшиеся, — сказал Бобби. — Чтобы окончательно определить победителя. — Не понимаю я этого, — проворчал Джо Хок, вставая из-за стола. — Какой интерес в игре, где победитель остается с пустыми руками?
А за его спиной продолжалась игра. Деньги и акции переходили из рук в руки, детей охватывал все больший и больший азарт. Под конец игры они впали в настоящий транс и не замечали уже ничего во- круг.
«Они не знакомы с „Монополией", — сказал себе Джо Хок. — Вот и не видят ничего странного в этой дурацкой игре».
Как бы там ни было, дети играли в «Синдром», и играли с удовольствием; значит, ее будут покупать, а это — самое главное.
Тем временем двое детей учились расставаться со своей собственностью. Они отдавали деньги и акции легко, охотно, даже, как это ни странно, жадно.
— Это самая лучшая учебная игра, какую ты когда-нибудь приносил, папочка!
Глаза Лоры сияли восторгом.
НА ТУСКЛОЙ ЗЕМЛЕ
Заливаясь смехом, Сильвия неслась сквозь сияние ночи — длинными, летящими шагами по усыпанным щебенкой тропинкам и бездонным глубинам космоса, среди роз и махровых маргариток, мимо сладко пахнущей травы, которую скосили и сгребли в кучи, туда, за кирпичный забор, к крутому склону. И на каждом шагу под ногами — звезды, вселенная, отраженная в овалах дождевой воды. Кедры, державшие на своих плечах небо, не обратили внимания на промелькнувшую мимо них узкую стройную тень, их не заинтересовали ни развевающиеся каштановые волосы, ни сверкающие в полумраке глаза.
— Подожди меня, — пожаловался Рик, осторожно пробиравшийся следом, неуклюжий и неуверенный на полузнакомых тропинках. Но Сильвия летела, не останавливаясь. — Помедленнее не можешь? — сердито крикнул он.
— Нельзя, мы опаздываем.
И вдруг, без всякого предупреждения, Сильвия появилась прямо перед ним, загораживая дорогу.
— Выверни карманы, — выдохнула она. — Выкидывай все металлическое. Они не выносят металла, ты же знаешь. Порывшись в карманах, Рик извлек из них два десятицентовика и полтинник.
— Это тоже считается? — Да!
Схватив монеты, Сильвия швырнула их в темневшие по соседству заросли лилий. С легким шелестом круглые пластинки металла исчезли среди толстых и влажных стеблей.
— Еще что-нибудь есть? — тревожно схватила она его руку. — Они уже в пути. У тебя не осталось металла, Рик?
— Только часы.
Пальцы Сильвии метнулись к его запястью.
— Нет уж, — Рик отодвинул свою руку. — Уж ихто я не дам закинуть в кусты.
— Положи тогда на солнечные часы, или на забор, или в это дупло. — Сильвия снова побежала.