Сохраняющая машина. Авторский сборник

Дик Филип Киндред

— Ладно, подождем до завтра, может, что и прояснится.

В углу приемной доктора Джонса рядом с торшером сидела молодая, поразительно красивая женщина. Откинувшись на спинку глубокого кресла, она читала свежий номер «Форчун».

Автоматически, не задумываясь ни на мгновение, Манстер сел так, чтобы ее видеть. На шею спадают пряди роскошных, ослепительно-белых — самая последняя мода — волос… В полном восторге от зрелища, он кое-как притворялся, что читает журнал — тот же самый номер того же самого «Форчуна». Длинные стройные

ноги, маленькие изящные локти. Лицо словно вышло из-под резца скульптора — правильное, безукоризненно очерченное. Умные живые глаза, тонкие ноздри — бывают же такие прелестные девушки, думал он. Манстер просто упивался ее видом… Но тут девушка подняла голову и окинула его холодным взглядом.

— Скучно это, когда приходится ждать, — промямлил Манстер.

— Вы часто ходите к доктору Джонсу? — снизошла до беседы неизвестная красавица. Нет, — Манстер никак не мог справиться с охватившим его смущением. — Я тут только второй раз.

— А я и вообще впервые, — сказала девушка. — Я посещаю другого электронного, полностью гомеостатического психоаналитика, в Лос-Анджелесе, а тут вчера доктор Бинг — он как раз и есть мой аналитик — звонит мне поздно вечером и говорит, чтобы я летела сюда и прямо утром шла на прием к доктору Джонсу. Он что, приличный врач?

— Ну-у, — неуверенно протянул Манстер, — пожалуй, да. — «Это нам предстоит еще увидеть, — подумал он. — Именно этого мы пока и не знаем».

Дверь кабинета открылась.

— Мисс Аррасмит. — Появившийся на пороге доктор Джонс кивнул девушке. — Мистер Манстер. — Он кивнул Джорджу. — Вы не возражаете, если я приму вас вместе?

— А кто будет платить двадцать долларов? — спросила, вставая, мисс Аррасмит.

Но психоаналитик молчал, он вообще отключил себя.

— Я заплачу, — сказала мисс Аррасмит, раскрывая сумочку.

— Нет, нет, — встрепенулся Манстер. — Позвольте мне. — Торопливо вытащив из кармана двадцатидолларовую монету, он опустил ее в прорезь доктора Джонса.

— Вы настоящий джентльмен, мистер Манстер, — прокомментировал этот героический поступок мгновенно оживший доктор Джонс. Улыбнувшись, он проводил Манстера и девушку в кабинет. — Садитесь, пожалуйста. Мисс Аррасмит, позвольте мне, пожалуйста, без всяких околичностей объяснить мистеру Манстеру ваше… ваше положение. — Не дожидаясь ответа, он повернулся к Манстеру: — Мисс Аррасмит — блобель.

Манстер ошалело уставился на очаровательную соседку.

— Находящийся сейчас, о чем можно было бы и не говорить, в человеческой форме. Это — состояние, в которое она периодически трансформируется вопреки своему желанию. Во время войны она была агентом Боевого Братства Блобелей, действовала в тылу земных войск. Попала в плен, но тут война закончилась, и ее отпустили без суда и — соответственно — приговора.

— Меня освободили, но я так и сохранила человеческую форму, — негромко сказала мисс Аррасмит, с трудом сдерживая дрожащий от волнения голос. — Мне пришлось

остаться здесь, от стыда. Не могу же я вернуться на Титан и… — Она не смогла закончить фразу.

— Такое состояние весьма постыдно для блобеля, принадлежащего к высшей касте, — пояснил доктор Джонс.

Мисс Аррасмит кивнула; она сидела, комкая крошечный носовой платок из ирландского полотна и стараясь выглядеть по возможности спокойно.

— Совершенно верно, доктор. Я посетила Титан и обсудила свое положение с виднейшими медицинскими авторитетами. Теперь, после длительного и весьма не дешевого лечения, я возвращаюсь к своему естественному виду на… — она немного помедлила, — примерно одну четверть каждых суток. Но остальные три четверти… я такая, какой вы меня сейчас видите.

Она уронила голову и тронула носовым платком уголок своего правого глаза.

— Ну, — удивленно возразил Манстер, — да вам же просто повезло. Человеческая форма в сто раз лучше формы блобеля, уж я-то знаю. Становишься блобелем — и приходится не ходить, а ползать, чувствуешь себя чем-то вроде большой медузы. Скелета нет, ничто не поддерживает тебя в вертикальном положении. А деление — так это и вообще вшивая штука, никакого сравнения с земным способом — ну, вы понимаете — размножения.

Он густо покраснел.

— Ваши человеческие фазы перекрываются примерно на шесть часов, — констатировал негромко потикивавший доктор Джонс. — Кроме того, примерно один час вы оба имеете форму блобеля. За все про все семь часов из каждых двадцати четырех вы находитесь в одной и той же форме. Как мне кажется… — Он помолчал, крутя в руках ручку и блокнот, а потом закончил: — Семь часов это совсем не так уж и плохо. Думаю, вы меня понимаете.

— Но я и мистер Манстер — враги, — подняла голову мисс Аррасмит.

— Когда то было, — отозвался Манстер.

— Верно, — кивнул головой доктор Джонс. — Конечно же, по сути своей мисс Аррасмит — блобель, а вы, Манстер, — человек. Однако, — развел он руками, — в настоящий момент оба вы парии, отверженные. Оба вы не имеете четко определенного состояния, что приводит к утрате ощущения собственного эго. И я могу с полной уверенностью предсказать будущее каждого из вас — постепенный распад личности, а в конечном счете — тяжелый психический недуг. Если только вы не сумеете прийти к какому-нибудь взаимопониманию. Он замолчал.

— Пожалуй, нам действительно повезло, мистер Манстер, — тихо сказала мисс Аррасмит. — Доктор Джонс прав, мы совпадаем по форме семь часов в день… и можем проводить это время вместе, не испытывая кошмара изоляции.

Девушка одернула свою куртку и улыбнулась — с надеждой, как показалось Манстеру. Да, фигурка у нее хорошая, глубокий вырез платья явно на то указывает.

— Дайте ему время подумать, — повернулся Джонс к мисс Аррасмит. — Согласно моему анализу, в конце концов он поймет ситуацию и сделает все как надо.