Сохраняющая машина. Авторский сборник
Шрифт:
— Но ведь детям необходим отец, — сказала Вивьен.
Вот тут она права.
— Схожу-ка я, пожалуй, в ООНовское министерство обороны, — решил Джордж. — Поговорю с ними, посмотрю, а вдруг медики успели придумать что-нибудь новенькое и сумеют наконец меня стабилизировать. — А что будет со мной, если ты стабилизируешься в форме человека?
Голос Вивьен заметно дрожал.
— У нас тогда будет целых восемнадцать часов в сутки! Мы будем вместе все то время, когда ты в человеческой форме!
— Но ты же от меня уйдешь. Встретишь какуюнибудь земную
«Да, как-то нечестно получается», — подумал Джордж. И оставил мысль о походе в ООН.
Весной сорок первого у них родился третий ребенок, подобно Морису — гибрид. Ночью это был блобель, а днем — девочка.
Ну а Джордж тем временем нашел решение части своих проблем.
Он завел любовницу.
Местом свиданий они избрали гостиницу «Элизиум», необыкновенно запущенное деревянное здание в центре Лос-Анджелеса.
— Нина, — сказал Джордж и на секунду смолк, чтобы сделать глоток виски. — Ты воскресила меня, вернула моей жизни смысл. — Он занялся плохо поддающимися пуговицами ее кофточки; сцена эта происходила на диване — таком же обшарпанном, как и сама гостиница.
— Я уважаю тебя, — сказала Нина Глаубман, помогая ему справиться с пуговицами. — Несмотря на то, что ты был прежде врагом моего народа. — Господи, — запротестовал Джордж, — ну к чему нам вспоминать такую древность. Мы должны забыть, отринуть свое прошлое.
«И ничего, кроме нашего с тобой будущего», — думал он.
Продажа похудательных поясов шла так хорошо, что теперь у него был маленький, вполне современный заводик на окраине Сан-Фернандо и полтора десятка работников — людей, конечно. Не будь налоги ООН такими грабительскими, он давно бы стал богатым предпринимателем… Интересно, задумался Джордж, а как с налогами у блобелей — ну, к примеру, на Ио? Стоило бы узнать.
Вот эту-то проблему и обсуждал Джордж, сидя вечером в штабе ВПВ. Обсуждал он ее с Райнхолтом, ни о чем не подозревавшим мужем Нины.
— Райнхолт, — сказал Джордж, с трудом ворочая языком, и допил пиво. — У меня потрясающие планы. ООНовский социализм, от которого не спрячешься с колыбели до самой могилы, — это не для меня. Мне здесь тесно. Манстеровский похудательный пояс это… — Он взмахнул рукой, тщетно пытаясь подыскать слово. — Это не для земной цивилизации. Ты меня понимаешь?
— Но ведь ты землянин, Джордж, — холодно возразил Райнхолт. — Эмигрируя на территорию, контролируемую блобелями, и переведя туда свой завод, ты совершишь акт предательства…
— Слушай, — попытался объяснить Джордж, — ведь один мой ребенок — чистокровный блобель, двое других — полукровки, а тут намечается еще и четвертый. У меня образовались сильные эмоциональные связи с этим народом, живущим на Титане и Ио.
— Ты — предатель, — подытожил дискуссию Рейнхолт и ударил Джорджа в зубы. — А к тому же, — продолжил он, — ты путаешься с моей женой. — Следующий удар пришелся Джорджу в живот. — Сейчас я тебя убью.
До смерти перепуганный Джордж тут же превратился в блобеля; какое-то время Рейнхолт лупил склизкую, желеобразную массу,
Тут набежали прочие ветераны; кое-как распутав отчаянно сражавшихся противников, они растащили их по разным углам. Ничего непоправимого, к счастью, не произошло.
Поздно вечером все еще дрожавший от пережитого ужаса Джордж сидел с Вивьен в гостиной их восьмикомнатной квартиры. Манстеры успели переселиться в новый жилой комплекс ZGF-900. Еще немного бы — и все, а теперь Рейнхолт обязательно наябедничает Вивьен, вопрос только во времени. «А тогда с браком покончено, — думал Джордж, — это уж как пить дать». Вот эти сейчас моменты — последние моменты, когда они вместе.
— Вив, — сказал он, стараясь вложить в свой голос всю силу убеждения. — Я люблю тебя, Вив, никогда в этом не сомневайся. Ты и наши дети — ну и, конечно, завод похудательных поясов — это все, что есть у меня в жизни, это вся моя жизнь. Неожиданно в голове Джорджа мелькнула новая мысль, и он ухватился за нее, как утопающий за соломинку.
— Давай эмигрируем. Эмигрируем сегодня, сейчас. А что — хватаем детей и прямо сию минуту летим на Титан.
— Я не могу туда вернуться, — грустно покачала головой Вивьен. — Я знаю, как мои соплеменники будут относиться ко мне, как они будут относиться к тебе, да и к детям тоже. Поезжай ты, Джордж. Переводи завод на Ио. А я останусь здесь.
Ее большие темные глаза наполнились слезами.
— Ну и что же это получится за жизнь такая? — спросил Джордж. — Ты на Земле, я на Ио — какая же это семья? А с кем будут дети?
Их получит, пожалуй, Вивьен… Но это мы еще посмотрим, у фирмы весьма способный юрист, попробуем воспользоваться его талантами для разрешения семейных проблем.
На следующее утро Вивьен узнала про Нину. И наняла адвоката.
— Главное, — сказал Джордж по телефону своему весьма способному юристу, Генри Рамарау, — получить опеку над четвертым, еще не родившимся ребенком. Ведь он будет человеком. Полукровок мы поделим, Мориса мне, а Кэти — ей. Ну и, конечно же, пускай забирает этот ошметок, нашего первого так называемого ребенка, я его и так никогда не считал своим. Он с треском опустил трубку на рычаг и повернулся к совету управляющих компании.
— Ну так что там? В каком состоянии находится анализ налогового законодательства Ио?
Шли недели, и мысль о переезде на Ио становилась все более и более привлекательной — с точки зрения доходов и потерь.
— Покупай на Ио земельные участки, — инструктировал Джордж Тома Хендрикса, своего разъездного представителя. — И старайся подешевле, нужно положить хорошее начало. А теперь не пускайте никого ко мне в кабинет, — повернулся он к секретарше, мисс Нолан, — пока я не разрешу. Чувствую, снова будет приступ. Еще бы, — добавил он, — с этим переездом на Ио столько хлопот, а тут еще и личные неприятности.