Сокол Гора
Шрифт:
Длинноволосая, в узеньком белом платье и с ожерельем. Кричала явно ему, Максу…
Господи!
Беглец не поверил своим глазам.
Тейя!!!
Ну да, она самая!
Вон бежит, улыбается…
Опа! Бросилась с разбегу на шею, потерлась носом. У Макса даже в глазах защипало.
– Тейя. – Он ласково погладил девушку по плечам. – Ты-то хоть как здесь оказалась?
Девушка лишь смеялась – ну конечно, русского-то не понимала. Да и никаких других языков, окромя своего, местного, из которого Максим уже знал несколько
Вспоминая нужные фразы, юноша напряг память:
– Ты! Откуда?
Девушка что-то быстро затараторила, смеясь и помогая жестами, так что Макс в конце концов понял: Тейя шла за ними по берегу, но не показывалась на глаза, опасаясь вельможи со шрамом на щеке. Потом, когда суда причалили, увидела Максима – «Ах-Маси! Ах-Маси!» – хотела подойти еще там, в кустах, у храма. Подошла бы, если б не бандиты.
– Хека хасут! Хека хасут! Хат-Уарит! – как заведенная, твердила непонятные слова девушка. – Плохо, плохо. Хека хасут – плохие, жестокие. Ужас! Страх! Кровь! Хат-Уарит – плохо, Уасет – хорошо. Мы идем в Уасет! Ты и я. Туда, туда! – Тейя показала на юг, вверх по течению Нила.
Максим покачал головой:
– А может, все-таки повернем на север? Туда, туда. Понимаешь?
Тейя в ужасе передернула плечами:
– Там – Хат-Уарит. Там смерть, кровь. Там – хека хасут.
– Да что такое это «хека хасут»?! Хека хасут – что? Кто?
– Хека хасут… Властелины. Властелины пустынь, гор. Теперь – и наши.
Так ничего толком и не поняв, молодой человек лишь махнул рукой и, согласно кивнув, улыбнулся:
– Ну, на юг так на юг. Вместе все веселее. Слушай, а там есть большие города? Селения? Ну, большой, понимаешь? Много, много домов. Один, два… много.
– Уасет – большой! Очень большой! Красивый. Как солнце!
– Большой, говоришь… – Максим пригладил растрепавшиеся волосы. – Хочется верить. Слушай, а метро там есть? Ну, метрополитен, понимаешь? Андеграунд, подземка. Мет-ро!
– Мет-ро, – моргнув, повторила девушка. – Мет-ро. Идем?
– Идем!
Тейя бросилась к реке.
– Постой! Постой! Куда ты? – закричал ей вслед Макс. – Нам же не туда вовсе!
Девушка на полпути обернулась:
– Туда, туда. Лодка!
– Ах, лодка… Постой. А откуда у тебя лодка?
Тейя ничего не ответила, побежала к реке, черные волосы ее бились по худым лопаткам блестящими антрацитовыми волнами. Тейя… Оказывается, она следила за ним! Не бросила! Интересно – а помогла бы бежать? Нет, скорее всего, просто сообщила бы в полицию. И все же какая она молодец! Ведь не бросила, пробиралась вслед за бандитским судном – несмотря на то что ей-то надо было на юг, совсем в другую сторону.
– Тейя! – Максим осторожно уселся в тростниковую лодку. – Ты очень хорошая. Очень! – И погладил девушку по плечу.
Та вдруг расхохоталась, задорно запрокинув голову, – ох, и любили же здесь посмеяться!
Потом протянула парню весло – греби,
И Макс сделал такой мощный гребок, что едва не перевернул лодку!
– Э, не так, на так! Дай!
Отобрав весло, Тейя показала, как нужно грести – осторожно и плавно. Потом произнесла какую-то не совсем понятную фразу, жестами изобразив, как переворачивается лодка и как выплывает из воды какое-то зубастое чудище. Ап! И сомкнулись челюсти.
Господи – крокодилы! Макс похолодел: так вот почему никто не бросился за ним следом с борта бандитского корабля. Крокодилы! Ну правильно, их же тут множество. И как же он сам-то об этом не подумал, не сообразил! А вообще и хорошо, что не сообразил, иначе б не убежал, томился б до сих пор в плену у бандитов. А так… Но вполне ведь мог попасться на ужин зубастому хищнику, вполне. Пронесло, слава богу! И вот не только выбрался на свободу, но и Тейю встретил. Вернее, она его.
– Тейя, хорошо я гребу? Так?
– Так, так.
Девушка снова засмеялась, потом наклонилась к воде, зачерпнув, омыла лицо и шею. Сложила благоговейно руки:
– Хапи! Великий Хапи!
– Хапи, Хапи. – Максим улыбнулся.
Все ж таки хорошо было вокруг! Тянулись по берегу желто-зеленые заросли камышей и трав, над густым кустарником порхали птицы. В мутной зеленовато-коричневой воде сверкающим кругом отражалось желтое солнце. Кстати, здесь, на реке, зной чувствовался не сильно – спасал прохладный северный ветер. Похоже, он дул здесь всегда или по крайней мере довольно часто, и если б поставить парус, то можно было бы и не грести…
Какая-то крупная изумрудная муха – слепень? – уселась Максиму на шею. Парень хлопнул рукой – сидевшая на носу Тейя снова расхохоталась. Потом, покрутив головой, сняла с себя платье, оставшись голышом, повернулась, принялась полоскать одежку в воде, ничуть не стесняясь. Макс аж закашлялся, покраснел, а ей хоть бы хны! Постирав, улеглась на носу, вытянув ноги, – причем не проявляя никаких сексуальных намерений. Будто так и надо. Словно б в купальнике загорала.
Парень даже глаза прикрыл – слишком уж девчонка была красивой. И не сказать, чтоб бесстыдной, но все же… На спине у Тейи, между лопатками, виднелась татуировка – изящное изображение сокола.
Максим стыдился признаться приятелям, но он до сих пор стеснялся девчонок, хотя пару раз, конечно, было, но… все как-то не по его инициативе, да и девушки попались те еще, прости господи… Да как-то и не до этого было – все тренировки, да еще внезапно навалившаяся болезнь отца. Нет, вот в прошлом месяце как-то целовался с одной, и может быть, там дошло бы и до большего, но вот не сложилось как-то – то ли кто-то помешал, то ли еще что… В общем, вот так вот!
А тут…
Безумно красивая нагая девчонка лежала перед ним, греясь на солнышке, словно кошка. Вот повернулась, потянулась, зевнула. И, махнув рукой Максу – греби, мол, – закрыла глаза, задремала.