Соколиная магия
Шрифт:
Мы выбрали двух самых спокойных пони и прикрепили к ним носилки. Такие носилки пограничники используют для перевозки тяжелораненых. Вместе с Дерреном, хорошо знавшим дорогу, и его женой Анисл, молодой женщиной, акушеркой, мы двинулись к скрытому святилищу.
Эйран не сознавала окружающего, и Нолар была даже рада этому. На каждой остановке она готовила травяные настои и советовалась с Анисл. Ярет разговаривал мало, а я не настаивал. Арона тоже ехала с отсутствующим видом. Как будто здесь только ее тело, а мысли где-то далеко. Время от времени я видел, как шевелятся ее губы.
Странно, но оба сокола — Летящая-в-Бурю и Смелое Крыло, птица Ярета, — казались встревоженными. Время от времени они начинали вызывающе кричать. В такие моменты Равит отвечала громким лаем.
Мы подъехали к святилищу, и Элгарет встретила нас. Эйран закричала и стала корчиться на носилках;
Нолар и Анисл, шедшие рядом, с трудом ее удерживали.
И хоть я мало разбираюсь в родах, мне показалось, что время ее пришло.
Мы отвязали носилки и готовы были занести их, но Элгарет преградила нам путь. Она стояла в дверях, положив руку на свой камень.
— Не несите ее к камню. — Голос ее звучал резко, таким я его никогда не слышал. — В ней Тьма.
Ярет держал передние ручки носилок. Будь его руки свободны, он ударил бы волшебницу. Лицо его потемнело, сокол летал над ним с криками, но не решался напасть.
Арона и Нолар плечом к плечу встали перед волшебницей. Анисл закричала:
— Ее время пришло! Во имя Гунноры, госпожа, сжалься!
— Зло не так легко убрать, госпожа, — сказала Арона Элгарет. — С ним нужно сразиться, и я это сделаю, клянусь Джонкарой. А разве ты не примешь участия в битве? Разве ты не давала клятву использовать Силу, когда в этом есть необходимость? Или ты умеешь только поворачивать горы и убивать людей?
Так стояли они друг против друга, у одной рука на камне, у другой жезл. И, к моему величайшему изумлению, сдалась Элгарет. Она отступила и позволила занести Эйран в помещение.
Деррен пошел присматривать за лошадьми. Но Ярет опустился на колени и взял руки Эйран. Женщина стонала и металась. Нолар и Анисл присматривали за ней, а я собрался выйти. Но Нолар покачала головой и указала на место у двери. Я чувствовал, как над нами нависает какая-то угроза.
И попытался прощупать ее. Из бесформенной тьмы возникла мрачная птица, сокол. Летящая-в-Бурю болезненно впилась мне в плечо когтями. Мне казалось, что птицы не могут стонать, но теперь самка издавала очень похожие на стон звуки. Когда Ярет опустился на колени, его сокол сел на спинку стула, и я видел его блестящие глаза. Равит сидела у моих ног, я чувствовал, что ей страшно, но она меня не покидала.
У головы Эйран стояла Элгарет, и свет ее камня освещал лицо женщины. У ее ног встала Арона и направила жезл на проход, через который должен появиться ребенок. А я, напрягая свой слабый дар, пытался определить, что нам угрожает.
Эйран коротко крикнула, и ребенок оказался в подставленной Алисл родильной тряпице. Послышался звук — но не обычный детский плач, а, скорее, дикий торжествующий хохот, как может смеяться взрослый мужчина.
Арона опустила свой жезл, но не коснулась ребенка.
Она
— Назови себя — именем Великого Сокола, которым овладела Тьма, именем Силы, именем всей мощи Джонкары — назови себя! — Голос Ароны заглушил этот смех.
Наступила полная тишина, даже птицы и собака застыли.
— Велдин.
Одно слово, имя. Я видел, как вздрогнул Ярет, как будто его ударили хлыстом. Голова его дернулась.
— Велдин, — повторила Арона. — Мы бросаем вызов.
Я мог бы поклясться, что слышу тяжелое дыхание, как будто какое-то животное — или человек — затаилось и ждет.
— Именем Великого Сокола, — снова заговорила Арона, — принимаешь ли ты вызов, Велдин? Выходи а испытай свою силу. Так ли ты силен, как думаешь?
— Схватка с женщиной! — Он произнес последнее слово, словно величайшую непристойность.
— Схватка со мной! — Ярет вскочил, его взгляд искал противника. — Если бы я не видел твоей смерти, если бы это не была иллюзия… Да, принимай мой вызов, Велдин!
Снова тот же смех.
— Нет, сокольничий. Хоть ты и предал наш род, меня останавливает клятва крови. Попробуй взять оружие!
Рука Ярета двинулась к мечу. Но тут я увидел, как она остановилась, словно ее придавила огромная тяжесть.
Воздух сгустился, и в нем появилась неясная фигура человека в шлеме сокольничего и в латах. Кладбищенский запах усилился.
Но если Ярет не мог пошевельнуться, меня ничего не удерживало. Передо мной была реальная угроза. Дар Тьмы может быть таким же могучим, как дар Силы.
— Ты хорошо послужил мне, полукровка. — Птичий шлем повернулся, глаза за его разрезами разглядывали тело ребенка. — Я снова жив и могу вести бой.
— Ты получил вызов, — сказал я. — А я не связан клятвой, и я — не женщина…
Голова повернулась ко мне с быстротой нападающей змеи. Глаза, в которых горел адский огонь, разглядывали меня.
Снова существо расхохоталось. Но не пыталось извлечь оружие. Напротив, пустой рукой сделало презрительный жест, за которым последовала огненная вспышка. Но то, что я пробудил в себе, было готово.
Странная это была битва, и рассказать о ней невозможно. Дважды мне приходилось трудно, и дважды в меня вливалась новая энергия. Я знал, что она исходит от Нолар. Волшебница не участвовала в нашей схватке: свет ее камня озарял лицо Эйран, но не касался ребенка.
Мне казалось, что ребенок умер.
Ноги мои ослабли и дрожали, я был истощен. В третий раз Нолар помогла мне. Я видел губы под шлемом, с них срывалось рычание. Но вот привидение откачнулось от меня, приблизилось к Анисл и ребенку. Я знал, что собирается сделать эта тварь, назвавшаяся именем мертвого сокольничего, — она хочет войти в ждущее тело.
Но путь ему преградила Арона с жезлом в руке;
— Твоей силой, госпожа, и твоей волей! — И она ударила по рычащему лицу.
Последовала вспышка тьмы. Я слышал, как ахнула Арона. Ее жезл вспыхнул, и ей пришлось отбросить его. Одновременно соколы закричали и взвились в воздух, начали кружить вокруг столба тьмы. Столб опал и исчез.