Соколиная охота
Шрифт:
«Баобаб», – прочитал он заголовок. – «На обширных просторах цветущих африканских степей – саванн есть и древесные жители. Главным образом, зонтиковидная акация и знаменитый баобаб. Коренастый, с необычайно толстым стволом (иногда 45 метров в окружности) и широкой, но невысокой кроной, баобаб является настоящим долгожителем, нередко доживая до возраста пяти тысяч лет…»
26. Авианосец «Зенг Хе»
Рука нехотя ковыряла палочками
Шэня еда не занимала. Вообще не хотелось есть. Его сознание точили мрачные мысли. И та странная штука, что называли совестью, тоже не давала покоя.
Должен ли он? И кому он должен? Для кого, собственно, он обязан стараться?
Да, он военный. Он обязан подчиняться приказу, его жизнь принадлежит Китайской Народной Республике. Полностью и безраздельно. В том и заключается служба – ты отдаешь свою жизнь за право продолжать существование, в котором нет проблемы выбора. Тебя кормят, поят и одевают. За тебя принимают решения и разделяют ответственность. Что бы ты ни натворил, на какую бы сделку с собственной совестью ни пошел, всегда есть отговорка – был приказ.
Сейчас приказа не было. И это не давало покоя. Ожидание смерти – вот, что грызло его изнутри. Какой из него теперь боец?!
И не давал покоя долг – он солдат, он должен быть готов отдать жизнь за страну.
Пускай, капитан много раз представлял, как гибнет в бою, сраженный пулей. Нет, он не страдал от суицидальных настроений, однако картина смерти, достойной настоящего мужчины, вновь и вновь вставала перед внутренним взором. Но ведь здесь нет никакого боя. Здесь вообще никого нет, кроме диких туземцев. Да и в существовании дикарей Шэнь не был уверен. За что тогда, скажите, он должен сложить голову?
Оставалось странное ощущение, что мысли эти лезли в голову откуда-то извне, словно кто-то невидимый стоял за спиной и постоянно нашептывал на ухо. Кто-то обиженный и уверенный в своей правоте. И это зудение очень мешало – мешало соображать и нормально воспринимать происходящее.
Вчера в новостях сообщили об аварии на космическом челноке. Чуть ли не десятая часть бюджета Народной Республики ушла на то, чтобы устроить этот спектакль.
В том, что авария запланирована еще до старта, капитан не сомневался. Иначе по какому поводу они с Хэ появились здесь до того, как каналы новостей сообщили о падении космического корабля. Теперь Шэню стало понятно, кого он должен был спасать в африканской пустыне. Точнее – в саванне. Тайконавта.
Капитан не сомневался, что последние наставления, которые он получит перед вылетом – их, скорее всего, загрузят прямо в «балалайку», а не сообщат лично – предпишут ему ликвидировать тайконавта. Героя своей страны и, учитывая сложившуюся ситуацию, мира.
А главной задачей капитана станет доставить куда-то Хэ. Куда-то в глубь Африканского континента, в саванну. Поднебесная решила распространить свое влияние на дикарей? Смешно. Только Шэню совсем не хотелось смеяться. Задание как задание. Лишь голос,
Мертвый тайконавт, мертвый капитан ВВС и герой. Хэ? Вряд ли, Хэ не тот человек, который станет светиться. Хотя и о его судьбе, надо думать, заботились без него самого. Уровень, где решали за Хэ, был, несомненно, выше, чем тот, что вершил судьбу Шэня, но сути это не меняло. Приказ.
Но голос-то прав – он не хочет умирать! Не хочет исчезнуть из жизни, быть вычеркнутым навсегда. У капитана не было родственников. Родители погибли в Увэе, дядя, живший в приграничном с Россией Ичуне, исчез. Больше у него никого не осталось.
После катастрофы на Станции, когда землетрясениями разрушило больше половины китайских городов, легко было списать потерю файла на аварии в сетевом оборудовании. Был Цу Мин Шэнь, и нет Цу Мин Шэня. И не было никогда.
– Товарищ капитан, – послышался чей-то голос. Реальный голос, из этой вселенной.
Шэнь вздрогнул. Перед ним, немного склонив голову в почтительном поклоне, стоял молодой лейтенант. Глаза его были серьезны и указывали на стол перед Шэнем. А справа, оттуда, где сидели еще несколько офицеров авианосца, раздавались неприятные смешки.
Капитан опустил глаза и понял причину веселья – в раздумьях он вывалил содержимое тарелки на стол и размазывал лапшу несчастными куайцзу.
Несколько секунд Шэнь с непониманием на лице рассматривал результат своего некультурного поведения, затем резко встал, поклонился лейтенанту, выразив благодарность, и стремительно удалился из столовой.
Шэнь брел по длинным коридорам авианосца. Огромный корабль, без «балалайки» здесь можно заблудиться. Он шел, не разбирая дороги, то и дело натыкаясь на матросов и офицеров.
Что он мог сделать? Что он должен был сделать? Он, офицер военно-воздушных сил Народной Республики, давал присягу на верность своей стране. Он привык смотреть в глаза смерти и выступать от ее лица. Он всегда был и сейчас оставался верен Родине. Но почему Родина требует, чтобы он умер? Так глупо и бессмысленно? Или Хэ – это не Родина?
Капитан вспомнил полковника. Хэ – странное имя. Скорее всего, ненастоящее. И звание – Шэнь ни разу не видел на Хэ погоны. В каком роде войск он полковник?
А адмирал Бодуань поздоровался с ним, как с давним приятелем. Хотя Хэ чуть не вдвое моложе его.
Шэнь слышал об адмирале. Бодуань слыл человеком сдержанным и не терпящим панибратства. Во флоте его знали все. И все знали, что обращение к адмиралу не по уставу, даже с неподобающей интонацией, может стоить карьеры. И это в лучшем случае.
Тогда как можно объяснить поведение Хэ? И его это «здравствуйте, товарищ адмирал» с улыбкой на лице и до того, как он спустился на палубу? Так можно здороваться со старым приятелем, с которым по долгу службы необходимо соблюдать субординацию.