Соколиные перья и зеркало Кощеевны
Шрифт:
— Вот этот номер! — присвистнула Ксюша. — Зажило быстрее, чем на собаке.
«Или на птице», — с теплотой подумала Ева, вспомнив проплешину на спине сокола.
— Это потому что я опять летал во сне, — бесшабашно по-мальчишески улыбнулся Филипп, обжигая Еву взглядом жарче солнечных лучей.
Он протянул руку, якобы чтобы снять с ее платья принесенный ветром липовый цвет, и прикосновение его пальцев напомнило исполненный нежности взмах крыла сокола. Ей показалось, что заветное перо, которое она по-прежнему держала у сердца, тоже затрепетало, приятно щекоча кожу.
— Хорошо поохотился? —
— Неплохо, — посерьезнев, кивнул Филипп. — Сначала видел двух интересных девушек и одну ведьму, затем нагнал обнаглевшую сороку, но воровка от меня ушла. Потом, пока совсем не стемнело, мышковал, а когда солнце село, видимо, заснул где-то на ветке, — добавил он, беззаботно улыбаясь Ксюше, которая на всякий случай проверила его лоб, а потом слегка покрутила у виска.
Ева не выдержала и, прикрыв рот ладошкой, прыснула.
— Да ну вас обоих, — сделала вид, что обиделась, Ксюша. — Идемте. На планерку опоздаем.
Когда они в прекрасном расположении духа переступили дверь директорского кабинета, на них словно повеяло не охлажденным сплит-системой воздухом, а дохнуло ледяным дыханием могилы. В кресле руководителя на председательском месте сидела Карина Ищеева. Татьяна Ивановна суетилась рядом, предлагая важной гостье сваренный секретаршей кофе и бутерброды с добытой явно из личной заначки икрой. Похожий на быка телохранитель о чем-то беседовал с подобострастно заискивающим Николаем Федоровичем.
Вожатые и другие сотрудники жались у двери, словно опасались, что дочь аффинажного короля обратит их в золотые статуи или сделает что похуже. Ева услышала, как Филипп и Ксюша у нее над ухом в один голос крепко выругались.
— Представляю вам нашего нового инвестора, — натянув на пухлое лицо самую приторную из своих улыбок, начала Татьяна Ивановна. — Да что там инвестора, нашу благодетельницу Карину Константиновну. Она готова не только вложить средства в развитие инфраструктуры района, но и сделать в нашем лагере современный ремонт!
Татьяна Ивановна хотела по своему обыкновению продолжить и разразиться панегириком, заодно заклеймив позором безынициативность и безалаберность сотрудников лагеря, словно у кого-то из них имелись припрятанные миллионы. Но Карина Константиновна, бесцеремонно ее перебив, взяла слово сама и достаточно кратко и четко, без перехода на личности обрисовала перспективы.
Она уверила, что слухи о том, что на месте лагеря планирует построить коттеджный поселок, сильно преувеличены. А организация детского отдыха тоже может стать прибыльным бизнесом, тем более что в «Окских зорях», судя по отзывам детей и родителей, собрался уникальный коллектив, способный сделать лето в Средней полосе незабываемым. А если отремонтировать корпуса и провести давно назревавшую реконструкцию здания клуба, то в межсезонье лагерь может стать прекрасной площадкой для бизнес-тренингов и других мероприятий.
На этом планерка завершилась, и слегка сбитые с толку сотрудники разошлись.
— И зачем мы, спрашивается, от журналистов отбивались? — разочарованно нахмурилась, выходя на свежий воздух, Дина. — За нашей спиной все уже решили.
— Взяли Татьяну Ивановну
— Интересно, по какой же цене сюда будут продаваться после ремонта путевки? — по дороге до корпусов попытался прикинуть Вадик.
— Ты вправду веришь, что лагерь останется? — с сомнением глянула на него Дина. — Средняя полоса — это тебе не Турция и даже не наши субтропики. Желающих платить большие деньги за лес и комарье не так уж много.
— Ну не у всех же есть бабушки и дачи, — не сдавался Вадик. — Нынче в моде всякие языковые и просто тематические лагеря, к примеру, в стиле школы чародейства и волшебства.
Ева подумала о том, что, может быть, наследница Бессмертного и в самом деле хочет открыть в «Окских зорях» школу ведьм: надо же растить смену и передавать опыт таким, как Танечка Еланьина. Хотя та со своей гнильцой, кажется, родилась. Нет, дело, видимо, в другом. Похоже, Карине по большому счету все равно, что тут строить. Она заинтересована в том, чтобы любыми путями завладеть именно этим местом. Так же, как ее отец, владевший не одним десятков более прибыльных свалок, не говоря о деятельности на аффинажном заводе, не опасаясь угрозы для репутации, упорно держался за нелегальный полигон на территории заповедника.
Своими соображениями она поделилась с Ксюшей и Филиппом.
Подруга лишь недоуменно пожала плечами, отыскивая в мессенджере контакт приятеля из органов. При этом на ее суровом лице появилось выражение, какое Ева у себя пару раз замечала в зеркале, когда думала о Филиппе. Она не стала допытываться у подруги, при каких обстоятельствах та познакомилась с офицером следственного комитета, чья аватарка в Соцсети выглядела впечатляюще. Круг приятелей Ксюши и раньше поражал разнообразием.
Филипп стоял под сенью сосен, притихший и задумчивый, видимо, что-то сопоставляя и вспоминая.
— Я тут подумал, — наконец решился он поделиться с Евой, пока Ксюша, надковывающая своему знакомому голосовое, отошла в сторону. — Мой прадед Филипп Семенович, о котором мы вчера с тобой вспоминали, был родом откуда-то из этих мест. После войны перебрался в соседнюю область. Поступил на оружейный завод. Он же, как и почти все мужчины у нас в роду, владел кузнечным делом, ведовства даже стеснялся, денег за него не брал. Так ему отец завещал. А тот, говорили, хоть блох и не подковывал, а иголки толщиной с волосок для белошвеек делал.
Ева вспомнила фотографии шаманских оберегов, которые изготавливали не просто мастера, но ведуны-хранильники. Неужели один из предков Филиппа как раз к ним принадлежал? И почему предание семьи Балобановых сохранило воспоминания именно про иглу?
— А ты помнишь, как называлась деревня? — спросила она вполголоса
— Зорянка, — ностальгически улыбнулся Филипп и тут же нахмурился. — А лагерь назвали «Окские зори», — добавил он, спешно открывая поисковик.
Ева собиралась к нему присоединиться, думая о том, что советская власть, прошедшая по старой деревне огненным перстом, еще оказалась милостива, если отдала обжитую землю под детский лагерь. Но тут ей неожиданно позвонила Татьяна Ивановна.