Соколов. Дилогия
Шрифт:
Центральный вход украшали ажурный козырек и кованые решетки, опиравшиеся на витые столбы с фонарями – причем свет их был не желтым, а бледно-голубым, отчего дворец казался немного сказочным. Словом, резиденция, достойная императорской фамилии. И я почувствовал себя так, словно стоял перед входом в музей.
Матильда припарковалась следом, и Штоффы подошли к нам. Корф и наставница снова обменялись долгими взглядами – очевидно, о чем-то договаривались, и Матильда кивнула.
– Жду вас здесь, – сказала она и полезла в карман за портсигаром.
Ирэн оглядела свой
– Как же я к Его Императорскому Высочеству в таком виде…
– Об этом не беспокойтесь, – отозвался Корф. – Сам Александр Константинович… как бы сказать… несколько эксцентричен. Один из немногих Романовых, кто действительно даже не обратит внимания на ваш внешний вид.
Мы развернулись к роскошным двустворчатым дверям с витражным стеклом. Алексеев посторонился, пропуская Корфа вперед. Пистолетыч положил руку на молоток в виде головы льва с бронзовым кольцом в пасти и несколько раз ударил кольцом. Судя по его отстраненному виду, в этот момент он сообщал о нашем прибытии не только стуком.
Не успел тайный советник отнять руку от молотка, как двери распахнулись. На пороге возник вышколенный лакей с явно офицерской выправкой.
– Доброй ночи, господа, – с сильным немецким акцентом произнес слуга. – Добро пожаловать в Ново-Александровский дворец.
Глава 19
Войдя, мы прошли через двойной ряд дверей, установленных еще в старые времена для сохранения тепла, и попали в просторный вестибюль – его также называли приемным залом.
Первым делом мне в глаза бросилась мраморная парадная лестница, выполненная столь изящно, что, казалось, ступени парили в воздухе. Приемный зал украсили колоннами и пилястрами из серого гранита. На втором этаже одна из стен лестницы была стеклянной, и сквозь неё был виден ярко освещенный зимний сад.
Нас уже встречали. Усатый мужчина средних лет в винно-красном костюме с достоинством вам поклонился, и выстроившиеся в шеренгу трое лакеев в винных ливреях вторили ему.
– Добрый вечер, Вальтер Макарович. Мы счастливы приветствовать вас и ваших спутников в резиденции Его Императорского Высочества. Разрешите представиться. Всеволод Федорович Мазурин, дворецкий Его Императорского Величества, – мужчина в винном костюме жестом велел лакею подносом в руках подойти ближе к нам. – Вы можете оставить свои карточки здесь для того, чтобы я представил вас Александру Константиновичу.
Мы с Ирэн растерянно переглянулись. Разумеется, никаких карточек при нас не было: все же собирались на маленькую полигонную войну, а не на светский раут.
Корф, решив нас спасти, выступил вперед.
– Это спонтанный частный визит, Всеволод Федорович. Боюсь, мои спутники оказались к нему не готовы. Прошу, доложите также о прибытии Михаила Николаевича Соколова, сына графа Николая Владимировича Соколова, и Ирины Алексеевны фон Штофф, наследницы баронессы Матильды Карловны фон Штофф. Мой ассистент не будет присутствовать на аудиенции.
Когда нас называли, мы поочередно кивнули. Ирэн тайком схватила
“Что-то мне страшновато”, – донесся ее голос в моей голове.
“Не волнуйся, мы не агнцы на заклание. Все будет хорошо”.
“Но мне ведь даже не объяснили, зачем я здесь! Матильда молчала всю дорогу”.
“Узнаешь”.
Дворецкий снова поклонился, затем подозвал одного из лакеев, что-то ему прошептал, и тот, поклонившись, вышел из зала. Остальные слуги подошли к нам и помогли снять верхнюю одежду. Алексеев остался в приемном зале, а нас дворецкий пригласил пройти дальше.
– Насколько я помню, юные Михаил Николаевич и Ирина Алексеевна впервые наносят визит Его Императорскому Высочеству, – скорее утверждал, нежели вопрошал дворецкий.
– Да, – отозвался я. – Впервые.
– В таком случае я должен напомнить некоторые основные правила. Вы можете обращаться к Его Императорскому Высочеству по данному обращению, также допустимо обращение “милостивейший государь”. При встрече дамам рекомендуется сделать реверанс, – он скользнул взглядом по не блиставшим чистотой брюкам Ирэн. – Впрочем, сегодня это необязательно. Вашему сиятельству и вашему благородию будет достаточно поклона. Беседу начинает хозяин резиденции. Разговаривать и садиться без его разрешения не рекомендуется.
Какое там не рекомендуется – запрещено! Кое-что об этикете я все же помнил, да и Матильда немного поднатаскала.
– Благодарю за наставления, – улыбнулась Ирэн.
В ней-то я вообще не сомневался. В отличие от меня, Ирина обладала безупречными манерами. По крайней мере на публике. В Лебяжьем порядки были куда более человечными. А Фрося рассказывала, что в последние пятьдесят лет требования к этикету здорово снизились.
– Его Императорское Высочество в данный момент наверху. Я провожу вас к нему.
Лестница вела на второй этаж, к анфиладе парадных помещений. Поднимаясь по ступенькам, мы с Ириной не могли оторвать глаз от вида зимнего сада – настоящее царство стекла и экзотической зелени.
– Какая дивная красота! – не удержавшись, воскликнула девушка.
Дворецкий польщенно улыбнулся.
– Его Императорскому Высочеству будет приятно узнать, что вас впечатлила работа его покойной супруги. Эта оранжерея – личный проект, отдушина Алисы Федоровны, упокой Господь ее душу.
– О… Я наслышана о той драме. Прошу, примите мои соболезнования. Тем не менее память, увековеченная в столь прекрасной работе, должно быть, утешает Его Императорское Высочество.
Дворецкий кивнул.
– Полагаю это так, ваше благородие. Прекрасная была женщина. Воплощение добродетели и милосердия. После ее гибели милостивейший государь был безутешен и лишь несколько лет назад нашел интерес в покровительстве искусствам…
Корф шел молча, погруженный в свои мысли. Быть может, даже параллельно с кем-то общался. Наконец мы преодолели последний пролет и очутились на причудливо отделанном холле. Дворецкий тут же повел нас дальше.
– Прошу сюда, милостивые господа, – он указал на распахнутые двери. – Его Императорское Высочество нынче пребывает в Зеленом зале.