Сократ (сборник)
Шрифт:
Входит Анит, влиятельный гражданин Афин.
Анит. Мир твоему дому, Продик. Пусть простят, что я пришел незваный.
Продик. Мы всегда рады тебе, Анит. (Рабу.) Омой ноги Аниту и помоги ему возлечь.
Анит с помощью раба укладывается на ложе.
Анит. Я счастлив видеть всех… и особенно тебя, мудрейший из афинян!
Сократ. Неловко называть меня мудрейшим
Анит. Я благодарен тебе, щедрый Сократ. И оттого мне особенно горестно сообщить тебе…
Сократ (поспешно). Эта горесть от нежности твоей души, Анит. Но ты умеришь ее, потому что я уже… знаю твою весть.
Анит. Но…
Сократ. Не будем портить пир. (Весело.) Итак, мы внимаем юному Аполлодору, который хочет восславить бога любви. Говорят, что наш Аполлодор преуспел в деяниях во славу этого бога, а слушать сведущего – всегда полезно.
Второй. Какую весть, Сократ?
Сократ (мягко). Ты хотел описать нам Эроса, юноша. Начинай. Второй. Прежде всего Эрос – нежнейший из богов. Ведь он ступает не по земле, а по сердцам – и неслышно водворяется в них. Но не во всех сердцах подряд, а только в самых нежных. Встретив суровое сердце, он бежит от него прочь.
Сократ слушает, блаженно закрыв глаза.
Я бы еще добавил, что Эрос – самый своенравный из богов, ибо он уходит от нас столь же внезапно, как и приходит. Он делает это так неслышно… так незаметно… как…
Анит. Как афинские сыщики, Аполлодор.
Сократ (не открывая глаз). Я услышал голос Анита, и мы уже спешим насладиться его беседой.
Анит. Я – кожевенник, Сократ. Я всегда занимался делом, а не болтовней и вряд ли смогу усладить ваш слух. Но, согласно здравому смыслу, я бы отметил, что Эрос, как бог любви, наверняка любит красоту. И, конечно, Эрос прежде всего не нежен, а он – красив. Он прекрасен! Ион отрицает всякое уродство и… ненавидит его.
Молчание.
Сократ (провел рукой по лицу, захохотал). И он не дозволяет уродам рассуждать о нем, так, Анит?
Молчание.
Ну что ж, думаю, мы согласимся с мудрейшим Анитом в том, что бог любви Эрос особенно любит красоту, что он вожделеет к красоте, как сказал поэт… Значит, нам остается только проверить, так ли красив сам Эрос, как подсказывает здравый смысл блистательному Аниту… Исследуем. Итак, Эрос – бог любви. Но любви вообще не бывает. Бывает только любовь к чему-то и к кому-то. Не так ли, Анит?
Анит. Это так, Сократ.
Сократ. Тогда еще вопрос. Вожделеет ли любовь?
Все. Конечно!
Сократ. Тогда еще вопрос, совсем уже ясный: когда любовь вожделеет – когда она уже обладает предметом страсти или
Анит (медленно). Когда не обладает, скорее всего…
Сократ. И опять ты прав. Действительно (взглянул на Продика), зачем кудрявому вожделеть о кудрях – о них мечтает плешивый.
(Взглянул на Второго.) Зачем молодому желать молодости, а мудрому (обращаясь к Аниту) – мудрости? Итак, мы все вожделеем о том, чего лишены. Значит, если Эрос, как уже заявил нам Анит, так вожделеет к красоте – значит?.. Значит, согласно нашим рассуждениям, Эрос?.. Смелее, Анит!..
Анит (глухо). Лишен красоты.
Сократ. Да, это так, Анит, пленивший нас мудростью! Эрос – уродлив… Именно поэтому наши деды говорили, что сей бог любви был зачат в день рождения Афродиты: бог изобилия Порос отяжелел от вина и улегся на ложе и заснул. И богиня нищеты Пения в скудости своей прилегла к нему. И родился от них Эрос – бог любви. Как сын своей матери, он груб, неопрятен и необуздан. Но как сын своего отца, он тяготеет к прекрасному, совершенному. Он храбр, силен, изворотлив и непрестанно строит козни. И все, что он приобретает, идет прахом у сына Пении… Но главное, как мы выяснили сейчас, Эрос – уродлив. Он так уродлив… С кем бы его сравнить?.. Ну помогайте, друзья мои… Ну конечно, с Сократом, так он уродлив! Вот видишь, Анит, Сократ имеет отношение к любви, а не только к смерти, о которой ты пришел ему возвестить!
Движение учеников.
Анит. Завтра суд, Сократ.
Сократ. Меня обвинил пифиец Мелет, но я не знаю такого.
Анит. Мелет обвинил тебя в полдень. После полудня тебя обвинил философ Ликон (усмехнулся), «старец, ясный умом». Он требует твоей казни от имени старейших людей города… Но и это еще не все, Сократ. От имени людей дела тебя обвинил… (Замолчал.)
Сократ. Я понял, Анит.
Анит. Тебя обвинил я.
Второй вскакивает с ложа, но Первый удерживает его.
Есть возможность спастись, Сократ.
Сократ. Как это сделать, Анит?
Анит. Ты дашь клятву не вступать в беседы с молодыми людьми. Твои беседы отвлекают их от дела, скажем так.
Сократ. Я легко дам такую клятву. Но до каких пор мы условимся считать человека молодым?
Анит. Ну хотя бы до тридцати лет, Сократ.
Сократ. Ага, значит, у каждого, кто обратится ко мне с вопросом, я должен буду узнавать сначала, сколько ему лет. А вдруг он соврет или введет меня в заблуждение? Ведь ты знаешь, Анит, у нас в Афинах старцы так похожи на младенцев…
Анит. Я упрощу твою задачу Сократ. Ты поклянешься вообще не заниматься философией.
Сократ. Я понял. (С необычайной резвостью он вдруг бросается на Анита и хватает его за нос.)