Сокровенный смысл жизни. Том 3

Ливрага Хорхе Анхель

Должна существовать взаимосвязь между свободой и правом на жизнь: человек должен быть внутренне свободным и понимать, что эта свобода должна сдерживаться свободой других людей. «Акрополь» считает, что должна существовать определенная избирательность по отношению к книгам, фильмам и т. д. О преступниках, о мафии, об Аль Капоне созданы сотни фильмов… А много ли фильмов рассказывает о Сократе, о святом Августине, святой Терезе Авильской? Ни одного. Почему люди почти не интересуются этим? Люди сегодня совсем потеряли ориентиры и уже не способны выбирать. Что первым выходит на экраны, появляется на страницах газет, на экранах телевизоров? Разве на первой полосе газет можно увидеть репортаж о научном открытии, о стихотворении, получившем литературную премию, о картине, которая победила на конкурсе? Нет, дамы и господа, центральное место займет либо труп, либо преступник, либо человек в луже крови, либо орудие преступления.

«Акрополь»

предлагает также преодолеть проблему насилия: чтобы каждый из нас имел право на жизнь, насилие должно исчезнуть. Мы должны думать не о тех концентрационных лагерях, которые существовали сорок лет назад, а о том, чтобы в 2000 году не появились новые. Нас должно заботить то, что нас ожидает в будущем, а не то, что уже случилось и что мы не можем изменить. В прошлом было совершено много самых разнообразных ошибок, но, если мы будем снова и снова к ним возвращаться, мы ничего не изменим. Давайте увидим ошибки будущего, давайте подумаем о наших детях и внуках, подумаем о людях, которых мы любим, о молодежи, об учениках. Пусть в 2000 году они увидят не только колючую проволоку под напряжением, ядерные ракеты или загрязненные реки. Пусть они узнают, что такое лебедь, не только по фотографиям, пусть им не потребуется лазерная техника, чтобы увидеть звездное небо. Мы хотим, чтобы мир стал незагрязненным, чистым во всех смыслах – физически, психически и духовно!

Мы предлагаем полное восстановление всего, что необходимо человеку и человечеству. Мы предлагаем, чтобы человек вновь встретился с человеком, с обществом, вновь встретился с Богом. Это и есть «Акрополь», верхний город, в который мы приглашаем всех. Приглашаем не для того, чтобы вы поддерживали его, словно колонны, но чтобы вы ощутили величественный ветер, проносящийся на этих духовных высотах, чтобы вы воплотили в жизнь то, что несете внутри. Этот мир красоты, мир мрамора, мир достоинства и чести! Для того чтобы каждый отважился жить тем, о чем мечтает здесь и сейчас!

Мадрид, 1979 г.

X. А. Ливрага. Почему мы должны верить в Бога

Лекция

В начале нашей беседы я хотел бы, пожалуй, уточнить кое-что для тех, с кем мы имеем честь встретиться впервые. Когда я говорю: «Почему мы должны верить в Бога», – я не имею в виду какие-то обязательства или долг, навязанный нам извне. Я предлагаю задаться вопросом: какие философские, да и простые общечеловеческие причины приводят нас к вере в то, что мы называем Богом?

И не хотелось бы сегодня говорить о том, что будет интересно лишь ученым: оставим сложную терминологию для научных кафедр. Наши лекции обычно строятся так, чтобы каждый мог понять, о чем идет речь. Прежде всего, это будет беседа, мои размышления вслух, я постараюсь затронуть ваши сердца, затронуть и объединить то, что уже живет в них. Эта тема – вера в Бога – очень важна, и, поскольку нам крайне необходимо проникнуть в нее и достичь глубокого понимания, о вере следует говорить не так, как мы говорим о чем-то внешнем, не так, как мы привыкли говорить о торговле или о каких-либо материальных вещах. Я приглашаю вас к внутреннему поиску, к проникновению в глубину собственной души в поисках бьющегося в ней родника, подземной реки, которая дает нам почувствовать в самих себе воды жизни. Но не всегда нам удается омыться в этих водах.

Порой, в самые важные, переломные моменты нашей жизни, они проступают слезами на наших глазах.

Как я уже говорил однажды, самому важному дать определение труднее всего. Поэтому я буду рассказывать о Боге, но не буду давать Богу определений. Несложно определить, что такое, например, стул или какой-нибудь другой обыденный предмет. Почему? Потому что он обладает материальными свойствами, он прост, потому что у него нет онтологической основы, которая позволила бы ему существовать вне настоящего момента, не только здесь и сейчас. И поэтому стул можно переставить с одного места на другое, поднять, взвесить, измерить. Но попробуйте дать определение Любви – Любви с большой буквы, или определение жизни и смерти. Если бы мы задались этой целью, мы бы поняли, что говорить можно лишь о проявлениях любви, о неких последствиях, рождаемых жизнью или смертью; другими словами, мы бы рассуждали не о любви, а о влюбленных, не о смерти, а об умерших, не о жизни, а о живых. И значит, если мы говорим о Боге, нам важно не столько определить его, сколько открыть его в самих себе и во всех остальных людях. Потому что, как только мы даем ему определение, упорядочиваем его, как только мы подписываем протокол, ограничиваем Бога четырьмя стенами, – в этой темнице он перестает быть тем, чем является в своей сущности, он перестает быть Богом и превращается в один из множества религиозных образов, которые

человечество создало на протяжение многих веков.

Вера в Бога, способность пережить чувство божественного, способность открыть Бога – это одно из ощущений, если хотите, одна из форм интуиции, одно из самых древних, если не самое древнее чувство, которое человек когда-либо испытывал. В качестве примера можно вспомнить что-нибудь старинное, что-нибудь очень древнее: дольмен, построенный народами, о которых мы не имеем ни малейшего представления, или, скажем, египетские пирамиды или пирамиды Юкатана… Эти великие сооружения несут на себе печать религии, или слова re-lig"areе — соединения человека с Богом, присутствия божественного в природе. Обратите внимание: именно там, где когда-то стоял дольмен, возможно, позднее был возведен греческий храм, затем римский, а затем и христианский. Все они различались по своему устройству и архитектуре, но именно на этом конкретном месте всегда возвышался монумент, посвященный Богу. Когда человек впервые соединил два камня друг с другом, друзья мои, он сделал это не для того, чтобы просто опереться на получившуюся конструкцию, и не для того, чтобы высечь искру огня и приготовить себе пищу. Древний человек поставил один камень на другой, чтобы воздвигнуть первую колонну, первую пирамиду, первый алтарь, иначе говоря, впервые проявить чувства, обращенные к божественному. Всем известно, что у древних народов, например у индусов, поиск изначального Огня всегда связывался с мистическим ощущением и с идеей Бога. Согласно Ригведе, самым древним божеством у индусов является Агни. Агни – это искра огня, которая родилась благодаря его отцу, плотнику Вишвакарману: трением дерева о дерево или камня о камень была рождена первая искра, первый Агни, из которого потом эманировали все остальные Боги. Такова концепция изначального Огня, изначального Божества.

Обратимся теперь к древней культуре Египта. Тексты египтян рассказывают нам об изначальном божестве Атуме, со временем трансформировавшемся в Атум-Ра – Огненное Солнце, которое светит всем. В древнейших папирусах и текстах, запечатленных на стенах, отражены первые представления египтян. В них нет речи ни о еде, ни об одежде, ни о войне, ни о какой-либо другой проблеме, кроме проблемы присутствия Бога.

Мы можем вспомнить о многих народах. Поговорим о некоторых из них: полезно время от времени обращаться к прошлому человечества. Вспомним Мезоамерику, предания которой рассказывают о Кецалькоатле – птице, имеющей характеристики змеи. Слово «Кецалькоатль» означает «птица-змея». С Неба, из высоких сфер, Кецалькоатль пришел к людям, погрузился в земное и проник в те области, которые мы сегодня называем адом, проник до самого низкого, психологически и физически, существования. Он поклонился костям умерших людей и снова возродился среди живых, чтобы направлять их и вести за собой. А потом уплыл на лодке в море и не вернулся.

Море, древнейший символ, oceanos древних греков. Каждый раз, когда я вижу в Лувре Нику Самофракийскую, я вспоминаю, что означал для греков океан — бескрайнее море, где нет пристаней, к которым можно причалить, где обладать славой – это значит подняться на корабль и плыть, плыть… И чувствовать в движении весел и сильных рук, как наши голоса наполняют простор древними песнями, древними словами, и ветер снова наполняет паруса, и мы вновь плывем по океану… Океан, как говорил Гомер, словно огромное море вина, которое подступает к нам и будит наше воображение, и перед нами возникают Боги, зачарованные острова… и люди, которых превратили в свиней из-за того, что они не обладали духовностью.

Если хотите, мы можем поговорить об инках, которые верили в Кон-Тики Виракочу, Создателя всего, начиная с мирового яйца и заканчивая всеми существами. Они говорили о созвездиях и считали, что в них пребывает Бог, а также они верили, что связь человека с Богом осуществляется с помощью Радуги.

Все народы, во всех странах света говорят об этой божественной связи. Представление о том, что существование человека началось с открытия колеса, оружия, огня – представление, которое нам охотно дали некоторые ученые-материалисты, – полностью ошибочно и не имеет никаких научных доказательств. На самом деле человек начал с того, что открыл Бога, а открыв его, сделал алтарь в Его честь и создал Его изображение, воплотил Его, как умел. Да, потом он изобрел колесо, чтобы возить свой алтарь; потом, я верю, он добывал огонь трением и старался воспользоваться огнем, возникающим от молний, чтобы зажечь огни на алтаре и освещать своих Богов ночью. Затем он вооружился, чтобы защищать то, что можно назвать тотемом или как-то по-другому, – то, что было для него выше его самого, то, что существовало до него и будет существовать после.