Сокровища чистого разума
Шрифт:
– Совершенно верно, – качнул головой майор. – Что вас удивляет?
– Мне показалось, что больше, – выдавил из себя сбившийся Гатов.
– Чувствуется инженерная хватка.
– Она самая, – подтвердил Павел, переводя дух. В присутствии Жо он чувствовал себя весьма неуверенно и потому довольно нервно воспринял скользкую тему.
– На самом деле можно и больше, – согласился военный. – Бывало, по двадцать человек за один заход вешали, но в данном случае количество не переходит в качество, и число повешенных никак не влияет на зрелищность мероприятия. Точнее, существенно её ухудшает, вызывая справедливое нарекание публики.
– Извините, – перебил Гатов майора. –
– О казнях на этой самой виселице, – подтвердил Жо, небрежно указывая стеком на городскую достопримечательность. – Я, знаете ли, много их видел.
– И казни, если я правильно уловил вашу мысль, неким образом связаны с таким понятием, как зрелищность?
– Напрямую.
Пару секунд Павел отчаянно пытался удержать на лице пристойное выражение, после чего через силу поинтересовался:
– Как? – потому что в его циничной голове эти понятия никак не увязывались в общее целое.
Добровольный экскурсовод объявился у друзей минут через пять после приезда в гостеприимную Одекки. Обладатели академического образования как раз стояли на главной площади, нецензурно обсуждая, выпить ли им по стаканчику в ближайшем баре или же отправляться в неведомый «Следопыт», когда возле них остановилась изящная рессорная коляска, в которой сидел высокий военный в чине майора, чьи тонюсенькие чёрные усики наверняка сводили с ума всех окрестных дам от шестнадцати до шестидесяти лет, а золотые аксельбанты сверкали с таким напором, что делалось больно глазам. Военный отрекомендовался Арчибальдом Жо, комендантом одеккского гарнизона, а значит, самым могущественным человеком во всём уезде. Каким образом толстому Дрибе удалось так быстро предупредить командира о странных гостях, учёным, несмотря на академическое образование, понять не удалось, видимо, сработали некие секретные армейские навыки, но факт оставался фактом: майор Жо твёрдо намекнул, что от его компании не избавиться, и принялся с удовольствием представлять друзьям главные достопримечательности подведомственного города.
– Как можно рассматривать массовые казни с позиции их зрелищности? – изумился Гатов.
– Присядем? – Жо указал на один из уличных столиков ближайшего ресторана.
– Охотно.
– Пива? Поверьте, здесь оно действительно неплохое. Я люблю пиво и по-дружески помогаю владельцам двух местных предприятий с должным рвением относиться к качеству продукции.
– Признаться, я соскучился по хорошему пиву, – не стал скрывать Павел.
В центральных районах Трибердии секрет пивоварения был, по всей видимости, утрачен, и учёные давно зареклись пить ту гадость, которую им предлагали под видом пива последние семь месяцев.
– Оно окажется отменным, – пообещал Жо. После чего покосился на Каронимо и Мерсу, получил молчаливое разрешение сделать заказ на своё усмотрение, отдал распоряжения официанту и продолжил: – Вы плохо знаете историю, синьоры, или же, несмотря на усилия, так и не обрели достаточно цинизма для нашего непростого времени. Дело в том, что массовые казни всегда рассматривались правителями в качестве одной из версий карнавала. Причём они позволяли не только развлечь публику, но с помощью наглядного примера существенно укрепить её моральные устои.
– Мне доводилось слышать, что публичные казни служат своего рода иллюстрацией уложения о наказаниях, – кивнул Бааламестре.
Павел и Мерса оставили оба заявления без комментариев.
– Все верно, – усмехнулся Жо. – Поэтому по заказу муниципалитета лекрийский мастер Осрос-Затейник создал хитроумную виселицу, в которой предусмотрел различные варианты приведения приговоров в действие. К примеру,
– И таким образом повысить производительность труда.
– Совершенно верно, – благосклонно согласился Жо. – Однако при такой схеме резко падает зрелищность процесса экзекуции, и потому одеккиты её не одобряют… Вы что-то сказали?
Мерса, пробормотавший нечто абсолютно нечленораздельное, уткнувшись носом в глиняную кружку с действительно превосходным пивом, поднял голову и с невообразимой для него искренностью соврал:
– Нет.
– Очень хорошо. – Майор снова улыбнулся, ленивым жестом положил в рот кусочек солёной рыбы и продолжил: – Постепенно одеккиты стали настоящими эстетами в области экзекуций, предпочитают изысканные схемы казней и даже присваивают им собственные названия. К примеру, «Дать в пятак». В этом случае люки проваливаются по очереди, с замедлением в пять секунд. И ещё приговорённым не надевают мешки на головы, поэтому они хорошо видят, что их ожидает через какое-то ничтожное мгновение… – Офицер сделал глоток пива. Гатов же, напротив, к своей кружке даже не притронулся. – Можно сделать так, что люки будут открываться через один: сначала все чётные, потом нечётные. Или наоборот! При этом, если волны открывания идут в одну сторону, вариант казни называется «Двойной набег», а если навстречу, то…
– Дайте угадаю: «Встречный ход»? – Гатов вопросительно поднял брови.
– Как вы узнали? – театрально удивился Жо.
– В детстве имел склонность к сочинительству.
– И не растеряли её, – заметил майор. – Вы действительно сами придумали ту машину, что стережёт наш добрый, но толстый лейтенант Дрибе?
– Действительно сам, – сдержанно ответил Павел. – Но мы работали втроём.
– И на ней действительно установлен «Гаттас»?
Замечание о вкладе Каронимо и Мерсы комендант проигнорировал, зато в вопрос вложил целый стог неподдельного интереса. Стало абсолютно ясно, что в гарнизоне Одекки пулемётный спорт необычайно популярен, и Павел произнёс единственно возможную в его положении фразу:
– Завтра утром вы сможете из него пострелять, но…
– Дрибе доложил, что у вас ограниченный запас патронов.
– Именно.
– Я принесу свои.
– Вы необычайно щедры, синьор майор.
– Оставьте… Как вам пиво?
Первоначальный напор Жо, вкупе с его безапелляционным желанием составить учёным компанию, навел Павла на мысль, что глава гарнизона явился за своей долей. Любой мало-мальски образованный человек понимал, что бронекорда стоит кучу денег: кузель, тележка от паротяга, вооружение – даже будучи разобранной на части, она представляла собой лакомый кусок, и майор – так предположил Гатов – решил не упустить случай немножко подзаработать и потребовать дополнительный взнос в «фонд ветеранов действующей армии». Но чем больше они общались, тем отчётливее Павел понимал, что менсалиец преследует иную цель.
Но какую?
– Пиво замечательное. – Гатов наконец-то сделал глоток. – Так умеют варить только в Ожерелье.
– Нет, так его варят везде, где любят пиво. – Жо с видимым удовольствием ополовинил кружку и жестом велел официанту заменить её на другую, со свежим напитком. – Рыба тоже местная, речная. Раньше в Одекке не жалели соли для её приготовления и получалась сухая, как слёзы галанита, и омерзительно солёная дрянь, которую можно было жрать – именно жрать! – только на спор. В итоге я научил их нормальному способу приготовления, и теперь, закусывая пиво, я чувствую не только соль, но и вкус рыбы. Очень, надо отметить, достойный.