Сокровища Ирода
Шрифт:
– Интересное, очень интересное кольцо… – проговорил он после продолжительного раздумья. – Необычный материал… это не золото и не серебро, а какой-то сплав. Очень, очень интересно… неужели это то, о чем я думаю?
Он снова вооружился ювелирной лупой и пристально вгляделся в кольцо. Старыгин застыл в ожидании.
Карл Антонович принялся насвистывать мелодию из оперетты «Сильва», что являлось у него признаком волнения. Снова взглянув на Старыгина, он воскликнул:
– Удивительная вещь! Такая тонкая работа встречается в ювелирных изделиях не ранее семнадцатого века, но это кольцо кажется мне гораздо более
– Бронзу? – несколько разочарованно протянул Старыгин. – Значит, это не драгоценный металл…
– Не драгоценный?! – перебил его Тизенгаузен. – Вы удивляете меня, Дмитрий Алексеевич! Коринфская бронза – это особый, удивительно редкий сплав, известный в Древней Греции. Говорят, что он возник, когда во время страшного пожара в коринфском храме Зевса Громовержца расплавились многочисленные золотые и серебряные статуи и сосуды, а также медные изделия. Из всех этих металлов и образовался этот удивительный сплав, необыкновенно ценившийся в древнем мире и считавшийся дороже всех известных металлов. Во всяком случае, секрет изготовления коринфской бронзы был давно и безнадежно утерян, а немногочисленные изделия из него ценились в древности гораздо выше золота…
– Неужели этот перстень изготовлен из такого редкого сплава?
– Во всяком случае, у меня есть такое подозрение… Не могли бы вы оставить мне перстень до завтрашнего дня? Я попробовал бы проверить это предположение…
– До завтрашнего? Да, пожалуй, можно, – согласился Старыгин. – Завтра я зайду за ним.
– За сохранность перстня можете не волноваться, – заверил его Карл Антонович. – Закончив проверку, я уберу его в сейф. Вы же знаете, как у нас с этим строго…
Ирод Антипа, тетрарх Галилеи, повелитель Переи, проснулся весь в поту от какого-то дурного предчувствия.
Рядом с ним на просторном ложе из ливанского дерева и слоновой кости спала, свернувшись клубком, юная наложница из Сирии, почти девочка. Во дворце, казалось бы, царила тишина, но Ирод чувствовал, что что-то происходит.
Вот за стеной послышались торопливые шаги, затем – приглушенный шепот.
Золоченый полог приподнялся, и в опочивальню проскользнула едва заметная женская тень.
– Кто здесь? – Тетрарх вскочил с ложа, схватил короткий меч, который на всякий случай лежал у изголовья, занес его для удара и выкрикнул не то испуганно, не то гневно: – Стража!
– Не зови стражу, повелитель! Это я, мой добрый господин! – прошептала, низко склонившись, женщина, и Ирод узнал шепот и согбенную фигуру… Это была Симла, старая служанка, которая когда-то, давным-давно, была кормилицей Ирода и которой он из милости позволил жить при дворце.
– Что тебе, старая? – спросил тетрарх, не скрывая раздражения. – Для чего ты нарушила мой покой?
– Я пришла, чтобы предупредить тебя, мой господин! – шептала старуха, склоняясь еще ниже. – Во дворец прибыли римские солдаты… у них приказ…
– Какой
– Не знаю, повелитель, но только госпожа послала меня предупредить тебя…
– Госпожа?! – резко, зло выкрикнул Ирод. – Да это она сама натравила на меня римлян!..
– Нет, повелитель! – Старуха отступила к выходу. – Госпожа просила передать, что последует за тобой в ссылку!
– Черт бы ее побрал! – рявкнул тетрарх. – Да она меня ненавидит…
Но старухи уже и след простыл, как будто ее ночное появление ему привиделось.
– В ссылку? – пробормотал Ирод неуверенно. – Это полбеды… лучше ссылка, чем казнь… из ссылки возвращаются… но мы еще посмотрим, кто отправится в ссылку… Ведь у меня есть мои кольца, в которых заключена власть больше императорской…
Он опустился на колени, запустил руку под кровать, вытащил оттуда заветную шкатулку.
– Мы еще посмотрим, чья возьмет! Мы еще поборемся! – бормотал Ирод, пытаясь откинуть крышку ларца. Крышка никак не поддавалась, несмотря на все его усилия… прежнему их хранителю, слепому старцу, достаточно было прикоснуться к крышке руками…
– Мы еще посмотрим!.. – Ирод вспомнил, как Фануил сказал, что перед могуществом этих колец меркнет любая земная власть, даже императорская. Вот и настало время проверить силу этих колец, проверить слова Фануила. Самого Фануила он отправил в подземелье дворца, туда, где распоряжается ужасный вавилонец.
Ирод схватил свой меч, вонзил его в щель между ларцом и крышкой, надавил изо всех сил… даже так ему не удалось открыть злосчастный ларец! Он был словно заговорен!
В коридоре уже слышались приближающиеся шаги, звон оружия. Эти шаги Ирод не спутал бы ни с чем – тяжелые, неотвратимые шаги римских легионеров…
– Демоны ада! – воскликнул тетрарх и принялся рубить проклятую шкатулку мечом, вкладывая в эти удары всю свою ненависть, весь свой страх перед неизбежным. Наконец чертова крышка поддалась, от нее начали отлетать щепки. Одна из этих щепок, отскочив от удара, вонзилась в левый глаз тетрарха. Он вскрикнул, схватился за глаз. Щепку он выдернул, но глаз пронзила мучительная, острая боль.
Закрывая рукой раненый глаз, он продолжал рубить шкатулку.
Девчонка, его юная наложница, проснулась, она сидела на ложе, подтянув ноги к подбородку, и с ужасом смотрела на тетрарха – обезумевшего, окровавленного, в бешенстве кромсающего ларец.
От крышки уже ничего не осталось, и Ирод наконец отбросил меч и запустил в шкатулку руку…
Там ничего не было.
Шкатулка была пуста.