Сокровища Ирода
Шрифт:
– Разумеется, – кивнул граф. – Этот мудрый и добродетельный владыка построил Храм Иерусалимский…
– Верно, – кивнул слепец. – А слышал ли ты, господин, что царь Соломон понимал язык птиц и зверей?
– Да, мне доводилось об этом слышать, но я считал, что это – досужие байки…
– Это вовсе не байки, – возразил слепец и указал на перстень со зверьком. – Вот это кольцо имеет власть над зверями лесными и птицами небесными, над рыбами морскими и гадами подземными, над всеми, кто бежит и ползет, плавает и летает… но это – не все, господин мой!
– Ну, уж в это я ни за что не поверю! – отмахнулся граф. – Это точно бабья болтовня!
– Может быть, и так! Однако второй перстень, тот, что похож на ветку кустарника, обладает властью над деревьями и кустами, над цветами и травами, над лилиями полей и розами садов…
– А третье кольцо? – спросил граф с волнением и недоверием.
– Третье кольцо – самое могучее из всех! – торжественно произнес слепец. – Оно обладает властью над водой. Над водой рек и ручьев, родников и источников. Над водой озер и морей, над той водой, что дождем проливается из туч…
Слепец вдруг замер, словно к чему-то прислушиваясь, его уродливое лицо исказилось тревогой и беспокойством.
– Вам надо уходить, государи мои! – проговорил он своим шелестящим, едва слышным голосом. – Сюда приближаются враги… они еще далеко, но будут здесь через короткое время…
– Враги? – переспросил Никодим. – Ты имеешь в виду крестоносцев?
– С крестоносцами я смогу договориться, – попытался успокоить слепого граф. – Ведь я сам – один из них, и один из знатнейших… Они не посмеют противиться мне!
– Нет, это не крестоносцы! – перебил его старец. – Это коварная и злая сила, которая с глубокой древности охотится за кольцами. Так что именно тебе, граф, грозит от них самая серьезная опасность. Поэтому вам с Никодимом нужно скорее уходить. Никодим хорошо знает подземелья, он выведет тебя безопасным путем!
– А как же ты, старец? – спросил слепого Никодим. – Разве тебе не грозит опасность?
– Что можно сделать мне, уже давно оборвавшему связи с жизнью? Отнять саму жизнь? Я ею не дорожу и теперь, когда передал кольца, готов расстаться с радостью! Кроме того, когда я займу свою келью, меня очень трудно будет отличить от прочих обитателей подземного кладбища! Так что прощайте, государи мои, прощайте навсегда, и пребудет с вами благословение богов!
С этими словами слепец вскарабкался по стене к одной из пустующих ниш и улегся внутри ее, сложив тощие искривленные руки на груди. Дыхание его не было заметно, и со стороны его действительно нельзя было отличить от иссохшего трупа. А может, он и вправду умер, едва отдав графу свое сокровище.
– Пойдемте отсюда, добрый господин! – заторопился грек. – Если старец слышал приближение врагов – значит, у нас осталось совсем немного времени!
Он поднял над головой факел, огляделся и по какой-то одному ему известной примете нашел одну из ниш в стене подземного склепа.
– Сюда, господин! – с этими словами Никодим подтянулся и влез в узкую нишу.
– Я еще не спешу в могилу! – проговорил граф,
Графу не оставалось ничего другого, как последовать за греком, пока в склепе не наступила полная тьма. Он подошел к стене, подтянулся и забрался в нишу. Оказавшись в ней, он увидел, что в глубине, возле задней стены ниши, виднеется лаз, из глубины которого, как адское пламя из жерла вулкана, отсвечивает огонь факела.
– Смело ныряйте вперед, господин! – донесся из лаза приглушенный голос грека.
Граф подчинился, нырнув в лаз, как в омут.
Некоторое время он скользил вниз, затем спуск прекратился, и граф оказался на полу нового туннеля. Над ним стоял Никодим с факелом в руке. Туннель был достаточно высоким, чтобы встать во весь рост, что граф и сделал незамедлительно.
– У тебя, грек, на каждом шагу сюрпризы и неожиданности! – произнес он, отряхиваясь, как выбравшийся на берег пес. – Как ты можешь запомнить все эти подземелья и тайники?
– Это мой город, добрый господин, – ответил грек с поклоном. – Мне ли не знать его секретов! А теперь пойдем скорее, пока нас не нашли те преследователи, о которых говорил мудрый старец!
Туннель тянулся прямо, и дорога была довольно легкой: ни крутых подъемов, ни затопленных участков.
Так шли они довольно долго, пока не оказались у подножия высеченной в скале уходящей вверх лестницы с неровными, выщербленными за сотни лет ступенями.
– Мы почти пришли, добрый господин! – радостно воскликнул Никодим и начал подниматься по лестнице.
– Куда ведут эти ступени? – недоверчиво спросил граф своего провожатого.
– Именно туда, куда мы и хотели попасть: к подворью генуэзцев!
С легкой душой граф зашагал за греком: они направлялись, пожалуй, в самое безопасное место города.
Генуэзцы, ловкие и оборотистые торговцы, умудрялись ладить со всеми. Каждому государю они чем-то умели услужить: кому привозили дорогие и редкие товары, кому – оружие, кому давали в долг денег на ведение войны. Крестоносцев они на своих кораблях доставили к самому Константинополю, жителей осажденного города на тех же кораблях увозили в безопасное место – и с каждого, разумеется, брали плату. Так что в их укрепленной цитадели можно было не опасаться ни одной из враждующих сторон.
Никодим дошел до верхних ступеней лестницы и подождал там графа. Вдвоем они отвалили камень, закрывавший выход из подземелья, и выбрались наружу.
Они оказались в маленькой часовне, дверь которой выходила в узкий переулок.
Выглянув на улицу, граф почувствовал запах гари: весь город, за исключением небольшой части, был охвачен пожаром.
Со всех сторон доносились стоны и крики раненых, ограбленных и переносящих жестокие пытки жителей города. Вперемежку с этими жалостными звуками слышались радостные, торжествующие вопли победителей, пьяная ругань на десяти языках, треск рушащихся зданий и мощное гудение пламени.