Сокровища Кенигсберга
Шрифт:
Вист пододвинул к себе журнал дежурного и вынул авторучку.
– Готов, диктуй!
Лейтенант откашлялся и начал:
– Главное управление импер...
– Короче, – прохрипел Вист, – цифры диктуй!
– Да-да сейчас, – пробормотал еле слышно Гюнтер, – вот они: 43456 02858 78557 72230 66858 29446 77820 89805 23230 21097 44859 66936 12109. Подпись: Юрген-45.
Уполномоченный ГУИБ услышал позади себя подозрительный шорох и резко обернулся. За его спиной уныло переминался с ноги на ногу дежурный по казарме.
– Что ты здесь топчешься, милейший?
Приказ, переданный ему из Берлина, был краток и гласил следующее.
«Быть готовым к приему сигнала «Морской змей». Вскрыть пакет с красной полосой».
Подпись: Кальтенбруннер.
Пакет с красной наклейкой, врученный ему еще в Берлине, лежал у него во внутреннем кармане кителя уже две недели, и вот, значит, пришла пора его вскрыть. Он вынул пакет, положил его на стол и ножницами из походного несессера аккуратно вскрыл конверт. Из него выпали кусочек плотного тонкого картона, покрытого колонками цифр, и текстолитовая пластинка с отверстиями и бронзовыми «украшениями» в виде двусторонних выступов. Повертев пластинку в руках, Вист небрежно сунул ее в карман и принялся за расшифровку текста. В это время послышалось осторожное шарканье сапог дневального, несущего из кухни кастрюльку с кофе и тарелочку с печеньем. Увидев это, Вист положил конверт и смятый лист с расшифрованной радиограммой в пепельницу и чиркнул зажигалкой. Дневальный, покосившись на догорающую бумагу, осторожно поставил кофе на стол, вынул из тумбочки чашку с ложкой, сахарницу и деликатно удалился за соседний стол, понимая, что оберштурмбаннфюрер крайне занят и мешать ему сейчас не следует.
Вист налил себе полчашки кофе, щедро сыпанул туда сахару и, с наслаждением отхлебнув настоящего бразильского напитка, продолжил работать над шифровкой. Собственно, в ней содержалась только инструкция по пользованию специальным ключом (текстолитовой пластинкой с бронзовыми шишечками), с помощью которого только он, Вист, получал возможность свободно пройти через все отсечные броневые двери и кессоны под Кенигсбергом, вплоть до подземной базы подводных лодок.
«Прекрасно, – подумал уполномоченный, – очень вовремя». Он допил кофе и взглянул на часы. Они показывали без четверти двенадцать.
Он снова снял трубку телефона и набрал 22. На этот раз никто из «центрального вокзала» не отвечал так долго, что Вист стал беспокоиться, уж не попала ли тяжелая авиабомба в его передвижной узел связи, но наконец наверху сняли трубку.
– Лейтенант Шлих слушает, – раздался голос Гюнтера.
– Вы что там уснули, почему так долго не отвечали? – раздраженно рявкнул на него Вист.
– Мы восстанавливали сбитую антенну, господин оберштурмбаннфюрер, – не обращая внимания на его тон, невозмутимо отозвался его помощник. – Кстати,
– Так, значит, вы с Хуго все-таки поднимались наверх?
– Естественно, поднимались, поскольку без наружной антенны нет совершенно никакой слышимости.
– Тогда расскажи мне, как там обстановка в городе? Удалось ли нашему генералу Ляшу отразить натиск большевиков?
– Боюсь, что нет, оберштурмбаннфюрер, судя по грохоту боя, русские штурмовые группы овладели как минимум половиной города, и у меня почему-то создалось такое впечатление, что мы с вами находимся внутри совсем небольшого пятачка, пока еще не захваченного «Иванами».
– Неужели положение столь серьезное?
– Да оно, как мне кажется, просто безнадежное. Вы там внизу просто не представляете, что русские снаряды сделали с нашим городом, как минимум половины зданий уже не существует. Снаряды и бомбы падают с такой частотой, словно капли воды во время дождя. Мы тут с радистом не захвачены «Иванами» только потому, что ближайший к нам форт все еще огрызается, но боюсь, он долго не продержится, ибо русские по нему стреляют из таких мощных пушек, что даже у нас от разрывов потолок трескается.
– Понял тебя, – отвечал лейтенанту Вист, – но вы должны продержаться там только до сигнала, после чего сразу же спускайтесь сюда.
Эсэсовец долил еще кофе в свою чашку и задумался. Судя по докладу Гюнтера, положение обороняющегося гарнизона было совершенно безнадежно. Значит, и поступления решающего сигнала следует ожидать в ближайшие часы, а может быть, даже и минуты. И еще он подумал о том, что было бы совсем не лишним пройти сейчас до подземной базы подводных лодок, дабы не плутать потом в подземных коридорах, когда придет время уносить ноги.
«Заодно и этот странный ключ испытаю», – решил он и жестом подозвал сидевшего за соседним столом дневального. Когда тот приблизился, Вист поднялся и, морщась от ноющей боли в натруженных ногах, указал ему на место, где только что сидел сам, и сказал как отрезал.
– Приказываю сидеть здесь, ждать звонка от лейтенанта Шлиха. Если он позвонит, тщательно запишешь все, что он тебе продиктует. Захочешь отлучиться, разбуди своего начальника, черт, опять забыл, как его зовут.
– Гауптман Хайнц Зильберт, – бодро отчеканил дневальный.
– Вот именно, его, и дословно передашь то, что я тебе сейчас сказал. Надеюсь, ты все понял, и накладок не будет.
– Так точно! – вытянулся дневальный, щелкая каблуками.
Благополучно преодолев два квартала размолоченных и обугленных зданий, Макрель-1 и Макрель-2, перевалив через два ряда окопов, приблизились к полуразрушенной, стоящей несколько в глубине квартала кирхе. Капитан Сорокин скомандовал остановку и огляделся. Вторая рота, которую они должны были поддержать огнем, закрепилась в двух относительно сохранившихся трехэтажных домах, но с того места, где они сейчас стояли, были видны только верхние этажи этих двух зданий. Сорокин вызвал командира второй машины.