Сокровища Кенигсберга
Шрифт:
Вист повернулся, пробарабанил по столешнице костяшками пальцев первые такты вступления к опере «Гибель богов» Вагнера и, не оборачиваясь, двинулся к выходу из подземной казармы. Оказавшись в дизельной, он подошел к замаскированному входу на нижний уровень бункера БШ, который располагался рядом с дизельной электростанцией, за бутафорским электрощитом, стоящим в пяти метрах от мерно урчащего дизеля. Оглядев помещение и убедившись, что кроме собак в вольерах никаких живых существ рядом нет, уполномоченный быстрыми, отработанными движениями поставил ручки фальшивых рубильников в нужные положения и, легко повернув «электрощит» на девяносто градусов, вставил замысловатую пластинку своего ключа в специальную прорезь обнаружившейся за ним стальной двери. Он повернул круглую рукоятку запора, и она мягко откатилась в сторону. Вынув ключ, он закрыл ее и по спиральной чугунной лестнице начал подниматься наверх. Миновав две площадки, на которые выходили двери со второго и первого
«Как, однако, все разумно сделано, – удовлетворенно подумал он. – Для того, кто имеет план и ключ, в этих лабиринтах невозможно заблудиться, в отличие от тех, кто здесь оказался случайно. Так, теперь посмотрим, где же спуск на нижний уровень?»
Последствия взрыва противотанковых гранат оказались ужасны. Когда капитан Сорокин вновь обрел способность ориентироваться в пространстве и внятно излагать свои мысли, то чудом уцелевшие часы на его руке показывали уже начало третьего. Те из танкистов, которые несколько раньше оправились от вызванной взрывом контузии, уже поползли к люку проверить результат столь рискованного эксперимента. На этот раз тот не выдержал. Не сказать, чтобы открылся, нет, но явно просел и сдвинулся в сторону. Образовалась небольшая щель шириной сантиметров в двадцать-двадцать пять. Танкисты устроили короткий консилиум и решили, что если произвести еще один взрыв, то вряд ли они уцелеют, поскольку и так большинство балок от ударной волны сильно просело и потрескалось. В безвыходной ситуации умные мысли осеняют людей почему-то гораздо чаще. Самую плодотворную идею выдвинул на этот раз Алексей Котенков.
– Мужики, – воскликнул он, – у нас же американские домкраты есть!
– Точно, – поддержал его Круглов, – давай, Леха, тащи свой домкрат, а я свой принесу.
Механики расползлись по своим машинам и после довольно длительных поисков вернулись, нагруженные двумя бочонкообразными домкратами, монтировками и прочими необходимыми в таких случаях инструментами.
Домкраты эти были поистине уникальны. Производились они в Америке и использовались, по слухам, для подвешивания бомб большого калибра в «летающие крепости» В-29. Развивая усилие до двадцати тонн и являясь довольно компактными, они поступали в нашу страну через Англию по ленд-лизу и использовались для комплектования новейших и в то время еще секретных танков ИС-2. Механики сложили в кучу принесенные инструменты и принялись прилаживать домкраты, для того чтобы отжать с их помощью плиту люка от пола кирхи. Работа сразу осложнилась тем, что для домкратов не было площадки для упора, но кто-то сразу предложил использовать для этого запасные гусеничные траки. Их принесли, и работа вновь закипела. Используя мощь обоих домкратов, механики одолели-таки люк и медленно, сантиметр за сантиметром расширили щель настолько, что стало возможным просунуть в нее голову. Домкраты были временно отложены, и наводчик второй машины Усов протиснулся в образовавшееся отверстие. Механики придерживали его за ноги. Через несколько секунд Зиновий Сеевич задергался, давая понять, что его пора вытаскивать. Солдаты, надсадно ухнув, выдернули его из дыры и довольно удачно поставили на ноги.
– Ну, и что там? – спросило сразу несколько голосов.
– Там свет виден, товарищ капитан, – наконец ответил Зиновий, сплевывая прилипшую к губам кирпичную крошку.
– Пролом, что ли, внизу усмотрел? – спросил Александр Иванович.
– Нет, там будто электрический свет, только очень слабый.
– А что находится прямо под люком?
– Под самим люком темновато, товарищ капитан, но вроде как лестница там такая, – Зиновий покрутил пальцем в воздухе, – винтом вниз идет.
– Людей там, случайно, не видно?
– Нет, товарищ капитан, глухо, как в погребе.
Комбат повернулся к танкистам:
– Круглов, Котенков, давите люк дальше, а остальные марш под танки. Слышите, как стропила стонут, не ровен час, все рухнет на наши головы!
Все обратились в слух. Действительно, растревоженный взрывами завал медленно, но неуклонно оседал на изнемогающие под многотонной тяжестью балки. Механики вновь принялись за работу. Теперь они уже действовали более умело и споро. Все остальные забрались под днище танка и тихо лежали, прислушиваясь к хриплому дыханию механиков и стуку рычагов привода домкратов. Развязка наступила довольно быстро. Крышка люка протяжно застонала и с глухим стуком съехала куда-то в сторону. Отложив домкрат
Возвращаясь обратно в казарму от базы подводных лодок, Вист специально засек время, чтобы узнать, сколько минут уйдет у него на дорогу от бункера, до спасительного люка на U-2О3. Он шел намеренно неторопливо, тщательно отпирая и запирая за собой стальные двери. Дойдя наконец до двери с цифрой «3», вырисованной белой краской в верхней ее части, он в последний раз вставил в специальную прорезь свой ключ-пластину. И когда внезапно появился из-за электрощита, его часы показывали 14.23. Не обращая внимания на изумленные взгляды двух возившихся у электроплиты солдат, Вист аккуратно запер за собой стальную дверь и, крякнув от натуги, поставил в исходное положение прикрывающий ее железный ящик. После этого он, привлеченный доносящимся от плиты аппетитным запахом, направился к ней взглянуть, что эти двое на ней готовят. Солдаты, видя, что высокое начальство двинулось к ним, повернулись к нему и приняли стойку «смирно», хотя и были без кителей, в широких специальных фартуках.
– Вольно, вольно, – махнул им рукой уполномоченный.
Поскольку он не был профессиональным военным, ему всегда претили все эти, как он считал, надуманные и вычурные рапорты, вкупе со щелканьем каблуками. Тем более сейчас. Не евший и не спавший нормально уже в течение трех суток, он ощущал сильные муки голода. Его несчастный желудок, регулярно сбиваемый с толку то крепким кофе, то случайными бутербродами, непрерывно урчал, требуя горячей пищи. Пройдя между поварами, уполномоченный снял крышку с кастрюли и с любопытством заглянул вовнутрь нее. В ней аппетитно пузырилась гороховая каша с морковью и кусочками консервированного мяса. Вист сглотнул слюну.
– Это что у нас готовится, обед или завтрак? – спросил он, поворачиваясь к поварам и облизываясь.
Повара переглянулись и одновременно пожали плечами.
– По времени получается обед, а по плану должен быть завтрак, – ответил тот из них, кто был постарше.
– И это все, что у нас есть? – задал еще один вопрос уполномоченный, вообще-то не привыкший питаться из солдатского котелка. При этом он выразительно указал пальцем на булькающее варево.
– Да ну что Вы, господин оберштурмбаннфюрер, – ответил уже тот, кто был помоложе, – продуктов запасено очень много, только герр гауптман не разрешает их трогать, говорит, что сначала надо съесть то, что уже открыто.
«Вот идиот-то, – подумал Вист про капитана, – да этот солдафон, видимо, собирается сидеть в этой норе до второго пришествия». Но вслух сказал совсем другое:
– Экономия – это хорошо, это по-немецки, однако, я полагаю, что после такой адски тяжелой работы наши славные сыны фюрера заслуживают гораздо лучшего угощения. Кстати, ваш капитан еще спит, я полагаю?
– Так точно, спит без задних ног, – улыбнулся старший повар. – Только мы вот с Германом уже проголодались и решили заодно и на всех приготовить.
– Молодцы, – похвалил их Вист, – одобряю ваше, достойное немецкого солдата рвение, но поройтесь там хорошенько в своих, я имею в виду, припасах, надо бы превратить этот заурядный завтрак в праздничный обед. Только не гремите сильно, а то разбудите ненароком своего бережливого капитана.
– Слушаемся! – вытянулись оба повара.
Они осторожно сняли с плиты кастрюлю и, стараясь не стучать при ходьбе сапогами, двинулись вслед за Вистом в казарму. Подходя к двери, уполномоченный снова уперся взглядом в вольер с овчарками.