Сокровища любви
Шрифт:
— Когда вы откроете собственное дело и вам понадобится ювелир, можете рассчитывать на меня, — сказал Артур.
— Когда-нибудь настанет такой день, мистер Лукас, — улыбнулась Айрин.
— Не затягивайте с этим. Я уже немолод, и зрение не то, что было, когда я работал у вашего отца.
— Не преувеличивайте, мистер Лукас. Вам еще далеко до пенсии.
— Я бы советовал вам, мисс Айрин, открыть свое дело по эту сторону Ла-Манша. Только здесь есть серьезные перспективы в нашей профессии. Да и жена не хочет возвращаться Англию, — добавил он.
По всему
— Бабушка! Смотри, какую брошь сотворил мистер Лукас!
Габриэль остановилась в дверях: брошь ее поразила. Она почувствовала, что ее лицо запылало от зависти. С ней это случалось, когда она чего-то сильно хотела, но не могла получить. Ей вдруг захотелось забрать свой подарок, но она вовремя сдержалась.
— Да, это настоящий шедевр, — сказала она, с трудом преодолев свою слабость и показав себя достойной бабушкой. — Не помню, когда я в последний раз видела такую красоту. Поздравляю тебя, Айрин, и благодарю вас, мистер Лукас, за ваше мастерство. Вы подготовили счет за работу?
Она никогда не оставалась в долгу перед работниками, щедро расплачиваясь с ними. Этому научило ее нищенское детство, когда в карманах всегда было пусто. И совершенно иначе она относилась к богатым мужчинам, от которых получала все, что хотела.
В этот вечер Габриэль устраивала прием. Дом освещался десятками канделябров. Габриэль сознательно не проводила в дом электричества, считая, что электрический свет не украшает женщину. Гости были в вечерних нарядах. На верхней галерее над гостиной расположился оркестр. Звучала музыка. По этому случаю Айрин надела новое платье, сшитое по последней моде, из шелка кремового цвета с кружевами. Единственным украшением была новая брошь, которая мгновенно приковала к себе все взоры, как только Айрин появилась в зале.
Вдруг она почувствовала чей-то взгляд сзади. Оглянувшись, она заметила среди гостей Грегори Барнетта, который смотрел на нее мрачным и недовольным взглядом. Казалось, он только что появился в доме. В его глазах она прочла неприкрытую неприязнь. Кто-то обратился к ней с вопросом, но она его не расслышала, ощущая на своем затылке тяжелый взгляд Грегори и почувствовав, что сейчас он подойдет к ней.
— А что вы, черт побери, здесь делаете? — прошипел он ей прямо в ухо, стоя за ее спиной и почти скрежеща зубами.
— Меня пригласили, — быстро повернувшись, сухо ответила Айрин.
— Пригласили? Кто вас пригласил? — гневно спросил он, будто застал на месте преступника. — Неужели вы не понимаете, что вам здесь не место!
— Почему же? — невинным голосом спросила она.
— Вы находитесь в одном из самых одиозных домов Парижа. Все эти женщины не что иное, как продажные шлюхи. Их единственное различие в цене, за которую они себя продают. Ни один приличный мужчина не пригласил бы вас сюда. Сегодня я вернулся в Париж и позвонил в отель, где мне сообщили, что вы несколько дней назад выехали оттуда. Естественно, я предположил, что вы вернулись
Айрин чуть не задохнулась от ярости. Как он смеет диктовать ей, с кем и где ей проводить время?
— Я не считаю нужным отвечать на ваши вопросы.
— Вам придется ответить, если вы собираетесь работать со мной и мистером Фаберже. Сомневаюсь, что кто-то из этих джентльменов пожелает встретиться с вами в салоне Фаберже, придя со своей супругой, и купить дорогую вещь из ваших рук.
— Вы собираетесь меня уволить, еще не начав со мной работать? — спросила она с вызовом.
— Пока нет. Даю вам еще один шанс. Одевайтесь, и я немедленно уведу вас отсюда.
Айрин не шелохнулась.
— Куда вы собираетесь меня уводить? — сердито спросила она.
— До ужина здесь пока далеко. Поэтому приглашаю вас в ресторан, а потом устрою вас в гостинице.
Айрин решила, что пора раскрыть карты.
— Мне не нужна гостиница. Я останусь в этом доме до отъезда из Парижа, то есть до послезавтра. Я должна сообщить вам одну важную вещь: Габриэль Роже — моя бабушка.
Грегори вытаращил глаза, потом прищурился. Он не поверил своим ушам. Не успел он опомниться от этого известия, как к ним пристала молоденькая блондинка с кукольным лицом и в платье со стеклярусом.
— Позвольте спросить вас, — без лишних предисловий выпалила она. — Я сгораю от зависти. Это Лалик, что надето на вас?
Айрин, оторопев, не поняла, чего от нее хотят.
— Что вы имеете в виду? — равнодушно спросила она.
— Ваша брошь? Это ведь Рене Лалик, я не ошиблась?
— Нет, это не Лалик.
Подскочившая к ним другая дама высказала свое мнение:
— Тогда это наверняка Фуке. Чудная вещь! Любая женщина здесь готова сорвать ее с вас.
— Вы обе ошибаетесь. Это Анри Вевер. Я узнаю его среди тысячи ювелиров, — раздался еще один женский голос.
Айрин имела все основания чувствовать себя польщенной: ее дизайн перепутали с работами таких именитых художников. Но ситуация все больше становилась неуправляемой. Дебют состоялся. Сбежались возбужденные дамы, облепив ее со всех сторон. Айрин почти задыхалась в густом аромате духов, пудры, помады. Женщины словно обезумели. Кто-то цеплялся за брошь, другие злились, что она не раскрывала имени дизайнера, обещая его не разглашать. Неизвестно, чем бы закончился весь этот переполох, если бы не подоспела Габриэль.
— Разойдитесь, милые дамы. Я вам скажу имя дизайнера, дайте ей только вздохнуть.
Расчистив дорогу, она провела Айрин сквозь толпу гостей, с любопытством рассматривающих ее. Грегори терпеливо ждал. Когда она поравнялась с ним, он обнял ее за талию и быстро вывел из зала. Габриэль горой встала в дверях, преграждая дорогу обезумевшим гостям, чтобы никто не увязался за ними. Выйдя в вестибюль, Айрин схватила накидку, которую служанка принесла из ее спальни. Они стремглав выбежали из дома и сели в первый попавшийся кеб.