Сокровища Мельк-Тауза

Чжимбэ А.

Сальфо с ужасом смотрела на невиданное животное и боялась подойти к нему. Она нарвала травы и стояла с ней над самым обрывом. Сальфо не знала головокружения и спокойно смотрела на страшную бездну у своих ног, но невиданная лошадь была для нее страшнее пропасти. Бушуеву с замиранием сердца приходилось бегать от лошади к Сальфо и обратно. И только после того, как Сальфо убедилась, что страшная на вид лошадь совершенно беспомощна и не причиняет Бушуеву никакого вреда, она решилась подойти к ней. С большим трудом Бушуеву

и Сальфо удалось поставить ослабевшее животное на ноги, и оба они стали тащить за хвост ее назад. Животное неуверенно начало передвигать ногами и жалось к скале. Понемногу, с большими остановками для отдыха, лошадь удалось вывести с тропинки.

Бушуев был доволен своим успехом. Но Сальфо ничего не понимала. Необыкновенный переход через страшный овраг, открывшийся новый мир и это странное животное — все сплелось в ее представлении в одно, и ей начинало казаться, что все это имеет какое-то отношение к предстоящему затмению.

Бушуев делал остановки, подкармливал лошадь, а потом снова вел ее за собой. Вечером, пред заходом солнца, он прошел с лошадью и Сальфо через овраг и ночью добрался до своего жилья. Обессиленная лошадь свалилась у дверей и тяжело уснула.

Бушуев сидел у пылающего костра. Темноту ночи нарушал только шорох и потрескивание веток. А дальше, за пределами отблеска огня, лежало великое, ненарушимое молчание. Молчала и Сальфо, пытаясь постичь близкого и, одновременно, непостижимо-далекого ей человека.

Думал и Бушуев. Нет газовой преграды. Облегчен выход из царства Мельк-Тауза. Выход облегчен, но тропинка обвалилась. Вместо источенного веками карниза теперь ровная и гладкая стена над бездной. Иезидам уже не пробраться сюда. Царство Мельк-Тауза закрылось для них совсем.

Но Бушуев не хотел оставаться в этом отрезанном от людей и мира уголке навсегда. Нет, он уйдет отсюда!

Он улыбнулся. Вера в себя и в будущее наполнила его мышцы силой. Он встал, потянулся, радостный и довольный, и увидев перед собой внимательное лицо Сальфо, ее темные глаза, напоминающие удлиненные глаза египтянок, быстро решил: Сальфо он тоже возьмет с собой.

Бушуев подошел к Сальфо, обнял и спросил:

— Ты пойдешь со мной, куда бы я тебя ни повел?

— Пойду!.. — не раздумывая, согласилась Сальфо.

— А если там не будет близких тебе людей, не будет Мельк-Тауза, ты останешься со мной?

— Мне никого, кроме тебя, не нужно… — шептала Саль- фо.

В сердце ее пылал жадный ненасытный огонь, он разливался по жилам, жег тело.

Бушуев для нее был богом, жизнью, всем.

XVI

Печально угас огонь, дотлели золотые угли, покрылись золой и погасли. Из темного леса бесплотной тенью выдвинулся шейх Айо. Он был голоден, зол. Все последние дни он скитался в разных местах, питался травой, корнями.

Злость была его

силой, и эта сила двигала им. Сейчас он неслышной тенью крался к тем, кто лишил его сытой пищи и покоя. Он хотел быть ближе к своим врагам, его скрюченные пальцы были вытянуты вперед, как когти приготовившейся к нападению птицы. Кто знает, может быть под эти пальцы подвернется чье-нибудь горло.

Старый Айо жадно ловил каждый звук. Он слышал чье- то тяжелое дыхание и радовался. Сон — его помощник. Все ближе и ближе подкрадывался Айо к темному, тяжело дышащему телу.

— Но почему его враги лежат снаружи?.. Какой странный вид приняли они.

Ниже сгибается Айо, дальше вытягивает руки.

Где у них головы, шеи?

Смолкло дыхание, — насторожился старик.

И вдруг ожил странный предмет, зашевелился и стал подниматься. Пред Айо было что-то огромное, невиданно-страшное. Оно как будто заполнило собой все пространство, фыркнуло дико и замахало чем-то.

Волосы зашевелились на голове Айо, а по телу побежала холодная дрожь. Ослабевшие ноги метнулись в сторону и понесли ничего не видящее, обезумевшее тело в лес, в еще большую темноту.

Ни Бушуев, ни чуткая Сальфо не слышали того, что произошло ночью около каменного сооружения.

Утром Сальфо проснулась от ржания лошади. Она со страхом смотрела на странное животное, тихо бродившее по поляне и щипавшее траву. Сальфо осмелилась подойти к лошади только вместе с Бушуевым. Бушуев гладил лошадь и внимательно осматривал ее. Животное за одну ночь заметно поправилось. Оно не проявляло прежней дикости и спокойно подпустило к себе Бушуева.

— Через несколько дней на ней можно будет ездить… — проговорил Бушуев, но Сальфо, не видевшая за свою жизнь ни одного всадника, не поняла Бушуева.

Поднялось солнце, и Бушуев снова принялся за свои астрономические наблюдения. Затмение что-то не торопилось и заставляло ждать себя. Бушуев не был поклонником астрономии и эта медлительность солнца и луны начинала раздражать его. А вдруг придется ждать это проклятое затмение несколько недель. Что тогда скажет о нем дикая духовная паства, которая не возражала против назначения его шейхом, а к его личности не проявляла никакого интереса?

Бушуев отложил закопченное стекло и спросил Саль- фо:

— А что, собственно, должен делать шейх?

Снова Сальфо была ошеломлена вопросом Бушуева.

Не может быть, чтобы такой близкий Мельк-Таузу человек не знал обязанностей шейха.

Бушуев заметил изумление Сальфо и несколько изменил вопрос.

— Я спрашиваю, — сказал он, — что делал шейх Айо?

Недоумение исчезло с лица Сальфо и она ответила со смехом:

— Айо был ленивый шейх. Он ничего не делал, спал и кое-когда приносил людей в жертву Мельк-Таузу.

«Обязанности не сложные!..» — с улыбкой подумал Бушуев.