Сокровища Тамерлана
Шрифт:
– а если я заберу Андрея с собой.
– Она не на секунду не задумываясь ответила,
– я с удовольствием отправила бы этого несносного мальчишку с вами в вашу деревню. Но я являюсь его официальным опекуном, и он должен жить вместе со мной и ходить в ту школу в которой он учится сейчас. Это предусмотрено органом опеки и попечительства и отдать вам ребенка, чтобы вы его увезли я не могу.
– Я не стал углубляться в этот вопрос вспомнив о своих новых документах, предъявив которые, я даже не смогу доказать, что я являюсь дядей. Простившись с Валерией, остаться она естественно мне не предложила, я отправился искать гостиницу. Село было не большое. Местные жили в двухэтажных, ободранных, с разбитыми в подъездах дверями домах. Они были расположены в центре села вместе с бывшим зданием конторы, наследие колхоза, который когда-то здесь был. Остальное пространство вокруг села составляли вновь построенные особняки. Как мне рассказали аборигены приняв меня по наряду за своего. Гостиница и больница, куда мне нужно было идти завтра находились в поселке в десяти километрах от села. Сняв непритязательный номер, который показался просто сараем после люксов за границей. Я не стал привередничать, помылся холодной водой и улегся спать. Утром купив коньяк и фруктов отправился в больницу. Главный врач спрятав коньяк в шкафчик сказал, что Андрей практически здоров его можно выписать хоть сегодня, из лекарств они дают только успокоительные. Я попросил подержать его в больнице еще дня два, а сегодня
– здравствуй Андрей.
– Он молча посмотрел на меня и повернулся к стенке. Мальчик, который сидел у окна произнес
– он не будет с вами разговаривать, он ни с кем не говорит.
– Я попросил принести его одежду.
– Ты можешь не разговаривать со мной, но показать на кладбище, где могила твоей матери и моей сестры и твоего отца ты должен.
– Он молча оделся и поехал со мной. Мы купили два больших букета роз, подойдя к могилам я поздоровался и перекрестился. Попросил прощения, что не приехал на похороны. Молча постоял вспоминая Веру и Петра, было холодно и пронзительно тоскливо. Я шел по кладбищу и не замечал, как по щекам текут слезы. Только тут на кладбище я до конца ощутил, что я никогда больше ее не увижу, я потерял свою сестру навсегда. По дороге туда и обратно Андрей не сказал ни слова. То, что Андрея надо забирать не вызывало никаких сомнений, но куда. Если снять квартиру, деньги на первое время у меня были, а там что-нибудь придумаем. В этот раз Валерия была более любезна и пустила меня в дом сразу.
– Вы должны мне быть благодарны, я вытащу вас из вашей деревни. У моей знакомой в конце этого поселка есть загородный дом, зимой она здесь не живет, да и летом появляется редко. Она естественно боится, что дом без охраны растащат. С мужем она разошлась, отец умер, брат никакой. Платить много она не может и будет платить всего пять тысяч рублей. Но в вашем случае не это главное. У нее на участке есть времянка, в которой жили строители, когда строили дом. Вы с Андреем можете посилиться там, естественно без прописки ну, а какую ни будь работу грузчиком найдете. Хоть на что-то вы способны. Я конечно не верю, что вы справитесь с этим зверенышем, определю его тогда в спецшколу. Хоть какое-то время не будет мне мозолить глаза. Сейчас за домом приглядывает сосед, вот его номер дома. Он вам все покажет и отдаст ключи.
– Участок и в самом деле находился в самом конце коттеджного поселка, за которым начинался сплошной лес. Сосед, оказавшийся пожилым пенсионером, обрадовался, что с него снимают ответственность за чужой дом.
– Когда видят, что кто-то живет то не лазают, а если видят, что дорожки не чищены и хозяев нет тогда балуются. Могут и в дом залезть и что ни будь со двора спереть. Только, как ты мил человек в той времянке жить будешь, ты же вымерзнешь, стены там в один кирпич, не натопишься. И дров там никто на зиму не заготавливал.
– Домик с мансардным этажом и крохотной кухней оказался не таким уж маленьким, но действительно, рассчитанным на лето. Жить в таком бардаке и холодильнике я не собирался. Придется ехать за трейлером с инструментом, оставленным у бабы Глаши. Я съездил в соседний поселок и нашел каменщика, за 30 тысяч он брался вместо печки выложить камин. В этот же день по его списку я привез все материалы и попросил приступить к работе с завтрашнего утра. Отдав санитарке коробку конфет попросил обмерить Андрея. Те обноски в которых он ходил меня не устраивали. Я не поленился съездил в крупный магазин одежды. Увы качество там оставляло желать лучшего, я уже привык покупать самые крутые вещи. Финансы пели романсы, поэтому магазин был в самый раз. Мне надо было одеть Андрея хотя бы на первое время, пока не доберусь до своих денег. Джинсы, пара футболок, две рубашки, пуловер, свитер, утепленные кроссовки, кожаная меховая куртка, вязанная шапочка. Ну и себе, хотя на себя денег было жалко, но уж больно на меня в валенках, телогрейке и заячьем треухе косились. Теплые кроссовки, пуховик и шапочку. Деньги таяли, как лед весной. Еще 38 тысяч убежали. Такими темпами я буду скоро банкрот, придется дома лезть в пещеру. Когда Андрей вышел в новых вещах его было не узнать, он был не оборвышем, а нормальным модным мальчиком. Он по-прежнему молчал, но я видел, что глаза его немного оттаяли. Я объяснил, что жить он теперь будет со мной и там, где мы будем жить нам нужно сделать ремонт, а для этого нужно съездить ко мне на родину за инструментом. Он без слов сел в машину, через пол часа он спал и проснулся, когда я остановился возле бабы Глаши. Она выскочила нас встречать, со словами,
– какой хороший да красивый мальчик стала его обнимать и целовать.
– На глазах у Андрея заблестели слезы. Я чтобы не смущать его ушел в дом. Через час мы сидели за столом и ели вкусную куриную лапшу, жаренную на сале с большим количеством лука и оттого необыкновенно вкусную картошку, хрустящие соленые огурцы и бочковые помидоры, чу чуть острую с антоновскими яблоками капусту. И напоследок блины с душистым чаем и медом. Мы тяжело отдуваясь выкатились из-за стола. Поглядев, что мы клюем с дороги носом, баба Глаша отправила нас спать. Утром позавтракав и оставив Андрея на попечение бабы Глаши я поехал в пещеру. Оставив машину на дороге я по пояс в снегу побрел к пещере, когда подошел к пещере понял, что мои труды пропали зря. Под действием оттепели снег сполз с откоса и завалил вход, а мороз, наступивший после нежданной оттепели зацементировал этот ход до весны. Касса взаимопомощи временно закрыта. Придется экономить, взять деньги из других источников и не обнаружить себя не получится. Зацепив трейлер мы поехали назад. Повалил такой снег, что ничего не было видно в трех шагах, если к бабе Глаше мы ехали четыре часа, то назад мы добирались целых десять. Наше маленькое путешествие немного сдружило нас с Андреем, он по-прежнему обходился за день тремя четырьмя фразами, но в его глазах больше не было той тоски и озлобленности с какой он раньше смотрел на мир. Переночевав в гостинице мы поехали в свой новый дом. Но не тут то было. Снег, который шел всю ночь и продолжавший валить с утра засыпал все подъезды. Машины коммунальных служб успевали прочистить только основные дороги, удаленные подъезды к домам коттеджного поселка никто чистить не собирался. Мы поставили сходни спустили мини трактор, установили снегоуборочное оборудование и через час подъезд и все дорожки на нашем участке блестели чистотой. Мы только поставили трейлер и машину, как прибежал сосед.
– Виктор Михайлович голубчик ни выехать, не заехать прочистите участок от дороги до дома. За час я успел почистить и дорогу, и двор и дорожки куда смог пробраться на юрком мине тракторе. Как я не отбивался, но тысячу рублей он мне вручил. Каменщик не подвел он переделал печь на камин, тяга была отличная, с большой топкой куда входили три небольшого диаметра бревнышка длиной по семьдесят сантиметров. Я рассчитывал если затопить их вечером, то они будут гореть практически до утра. Достав из трейлера бензопилу я распилил два бревна и затопил камин. Тяга была прекрасная, даже сырые дрова если были угли шипели, пузырились выделяемой влагой и горели. Через тридцать минут в домике было тепло. И тут началось столпотворение, ко мне просто повалили люди с просьбой почистить проезды и дворы. Хорошо, что наступили выходные если не прочистить выезд, то в понедельник не попадешь на работу. Я работал с утра и до глубокой ночи, спал не больше пяти часов. Но зато в понедельник у меня в кармане шелестело 50 тысяч рублей. Шелестело правда недолго уже во вторник, в домике стояло огромное в пол стены пластиковое окно и красивая
– Бедный мальчик сколько же ему пришлось пережить.
– Она настояла на моей прописке и подписала договор аренды времянки на год. Все темы были исчерпаны надо было уходить, но уходить мне ужасно не хотелось, да и меня не гнали. Я оделся сказал три раза до свидания и не уходил, я взял ее руку и поднес к губам, она не выдернула руку только глаза испуганно вздрогнули. Я и сам не ожидал от себя такой наглости просто мне вдруг до одури захотелось поцеловать ее руку, я не осознавал, что я делаю. Я поцеловал ее руку, как во сне и только потом напугался, что обидел ее.
– Приезжайте к себе домой я буду ждать - сказал я и наконец то ушел. Я готовился к походу в опекунский совет, как на войну собирая все мыслимые и немыслимые справки. Заехав еще раз к знакомому антиквару взял у него справку, что работаю у него консультантом с окладом в сто тысяч рублей. Последний штрих внешний вид. Мы сходили в сауну, постриглись в престижном салоне, купили два шикарных костюма, сорочки, галстуки, туфли. Я люблю классический стиль поэтому добавил длинное кашемировое пальто и два длинных шарфа себе и Андрею все было безукоризненно и готово к завтрашнему бою. В 14 часов пройдя по длинным коридорам я постучался в отдел опеки.
– Здравствуйте я по делу Ковалева Андрея,
– так нет никакого дела мы его в спецшколу отправляем. Тетка им заниматься не хочет, характеризует его, как не уравновешенного, злобного, не поддающегося воспитанию хулигана, притом крайне неряшливого, из-за того, что он такой грязнуля с ним даже в школе дружить никто не хочет. По ее словам недавно из хулиганских побуждений залез на мост и свалился в воду, хорошо рыбаки вытащили. Правильно она говорит, что его надо определять в спец интернат пока он кому ни будь или себе голову не свернул. Да вот его школьная характеристика учится плохо, систематически пропускает занятия, в коллективе не уживчив, часто ссорится с одноклассниками, дерется, имеет неряшливый вид. Ну, что я вам говорила тетя правильно его характеризует, грязнуля с которым не кто не хочет дружить. Да и притом если она отказывается от его опекунства хотя по договору опеки она получала 20 тысяч рублей, то значит он ее достал своим поведением. Правда приехал его дядя по линии сестры. По рассказам Валерии Яковлевны нищета нищетой, у нас так бомжы не ходят в подшитых валенках, телогрейке и заячий треух, побитый молью. Видно рассчитывал на наследство, бедный. Валерия Яковлевна из жалости определила его сторожем к одной знакомой с проживанием в каком-то сарае с печным отоплением. Даже если разрешить ему опеку, то на двадцать тысяч они вдвоем не проживут, да и кто ему разрешит опеку, без прописки, без жилья, без работы. А вы почему этим вопросом интересуетесь. Вы не представились, вы из какой-то газеты или общественной организации, так мы поступаем по закону у нас все положенные бумаги есть.
– Я посмотрел на нее и в голове промелькнуло, как можно таким людям доверять судьбы детей. К ней не подберешься она как в доте из инструкций, положений, распоряжений, справок, запросов, характеристик. Она не разу не видела Андрея, не нашла время просто поговорить с ним, выяснить почему так складывается его жизнь. Хотя скорее всего справка о проведенной беседе у нее есть. Я представился,
– тот самый его дядя. как вы выразились нищета нищетой. Извините старые вещи от ветхости износились пришлось купить первое, что попалось под руку.
– Видно положение, что где- то есть люди, которые так плохо живут, что ходят в валенках и телогрейке и драной шапке ее устраивало, на их фоне она чувствовала свою значимость, она обута, одета, сыта, имеет работу, квартиру по сравнению с ними она королева. А вот стоящий рядом с ней мужчина, который по всем статьям должен жить хуже ее вызывал в ней злобу, своей изысканной прической, красивой, модной и наверно дорогой одеждой, отличным парфюмом. Это был не ее уровень, ее любящий приложиться к бутылочке сынок так не выглядел. Сознание этого ее еще больше бесило. И она пошла в атаку.