Сокровища Тамерлана
Шрифт:
– Ну собрать деньги и купить дорогую одежду, чтобы пустить пыль в глаза вы смогли. Но Московской прописки у вас нет.
– Я положил паспорт с пропиской. Бросив взгляд на прописку, она вытащила второй козырь,
– но жилья то у вас все равно нет.
– Я вытащил договор аренды жилья. Изучив договор и не найдя за что, зацепиться, она не успокоилась.
– Валерия Яковлевна говорила, что вы устроились работать сторожем с жильем и окладом в пять тысяч. И на эти деньги вы собираетесь жить вместе с мальчиком.
– Ну в свободное от работы сторожем время я нашел себе подработку.
– Я положил перед ней справку, взятую у знакомого антиквара о том, что я работаю у него консультантом с окладом в 100 тысяч рублей. Смириться
– мы сегодня же обследуем ваше жилье, это по словам Валерии Яковлевны, продуваемый всеми ветрами, какой-то сарай, совершенно не приспособленный для жизни и учебы ребенка.
– Она вызвала двух девушек и дала им команду немедленно обследовать квартиру. Так, как завтра уже нужно отсылать документы на Ковалева Андрея для предоставления места в спец интернате. Выходя из кабинета вместе с девушками, посланными забраковать мое жилье, я остановился в дверях и подозвал Андрея.
– Разрешите вам представить грязного, чумазого мальчика Ковалева Андрей.
– Все, кто сидели в кабинете заинтересованно повернули головы. В этот момент я был горд за своего племянника. Хорошая стрижка — это пол дела, но в сочетании с расстегнутой кожаной курткой из-под которой видно отличный костюм, красивые туфли и рубашка с галстуком, в этот момент он скорее походил на юного джентльмена. Я посадил двух девушек которые небыли настроены так враждебно и скорее сочувственно смотрели на Андрея в машину и повез к себе в гости. Внешне наше с Андреем жилье выглядело не презентабельно, хотя огромное до пола окно с кованной решеткой, и красивая дверь никак не соответствовали сараю. Камин с учетом того, что в нем лежали довольно толстые бревнышки мог гореть весь день и когда мы зашли в комнате было очень тепло. Ошарашенные девчата смотрели во все глаза. На улице было холодно, да еще дул пронизывающий ветер, я предложил им раздеться и погреться у камина. Я могу часами сидеть у камина и смотреть на живой огонь. Но их камин интересовал не очень, они не переставая вертели головами разглядывая то одну, то другую вещь. Наконец переведя дух одна из них изрекла,
– у вас так красиво, лучше, чем в музее.
– Поднявшись на верх они с завистью разглядывали комнату Андрея. Напоив их своим фирменным кофе я отвез их назад. Отчет восторженных сотрудников совершенно не порадовал их начальника. Поглядев на меня своими рыбьими глазами начальник отдела заявила,
– все равно мы отправляем Андрея в спец интернат, бумаги уже все готовы, когда вы оформите на него опекунство вы его оттуда заберете и победоносно посмотрела на меня.
– Я спокойно вытащил справку от невропатолога в которой черным по белому было написано, что у Ковалева Андрея в настоящее время наблюдается суицидальная депрессия и ему необходимо специальное длительное лечение. Показано санаторное-курортное лечение, обязательно в сопровождении родственников. Желательно избегать больших коллективов и не оставлять на длительное время без надзора родственников. Избегать психологических и особенно стрессовых нагрузок.
– Если бы вы внимательнее изучали его дело и поменьше доверяли рассказам его тети. То вы давно бы уже знали, что у Андрея была попытка суицида, а не хулиганская выходка в результате, которой он прыгнул, а не свалился с моста. Теперь зная о заключении невропатолога и его попытки покончить жизнь самоубийством, если вы отправите его вместо больницы или санатория в спец. интернат я подам на вас в суд, а если с ним там, что ни будь случится, то мой адвокат добьется возбуждения уголовного дела против вас за халатное отношение к служебным обязанностям, повлекшим гибель подопечного. Поэтому он поедет не в спец интернат, где его добьют, а со мной в санаторий в городе Сочи, вот две путевки. Надеюсь не вы ни его тетя возражать не будете.
– Вечером я зашел к Валерии Яковлевне.
– Значит прикинулись бедным родственником и все-таки решили оттяпать половину наследства.
– Теперь сядьте и послушайте Валерия Яковлевна, вы являетесь официальным опекуном Андрея и ваши действия согласно статьи 293 УК РФ называются халатность повлекшими за собой попытку суицида вашим опекаемым, в результате которой его здоровью причинен значительный ущерб. И вам за это полагается наказание до пяти лет лишения свободы. Если вы не успокоитесь и попробуете еще раз причинить вред Андрею, я действительно сделаю все, чтобы вы попали за решетку. Второе ни мне, ни Андрею ни нужно здесь ничего, у меня достаточно денег, чтобы прожить самому и обеспечить его дальнейшую судьбу.
Я тебе такую боль нанес,
Будто бы клинком удар нежданный.
Так обидел я тебя до слез,
Что и сам страдаю, как от раны.
Что же, я лишусь любви твоей
От того, что крикнул слово злое?
Мне –то, может, тяжелее вдвое:
Мне от собственной вины больней.
«К.Кулиев»
За этот день я устал так, как не уставал на строительстве ограды вокруг монастыря и у меня была одна мысль добраться до дома и упасть на диван. Смотреть, какой ни будь дурацкий фильм и ничего ни делать. И в это время зазвонил телефон, я смотрел на него как, на врага народа. Я устал, я целый день мотался по делам, меня выжали, как лимон, у меня сил только доковылять до своей конуры. Я понимал, что если возьму трубку, то вместе с ним возьму кучу проблем, но делать нечего вдруг, что-то важное
– але.
– Вы можете себе представить водовозную клячу, которая вместо одной смены проработала две и еле-еле перебирает копытами, чтобы не упасть и добрести до своего стойла у меня было, как раз такое состояние.
– Але - и мне ответил бархатный голос самого очаровательного создания, которое я только знал. Это была Елена хозяйка квартиры. А теперь представьте застоявшегося кавалерийского жеребца. Я в нетерпении выгнул спину, стал перебирать копытами, грызть удила и разве, что только не заржал, как боевой конь услышавший звук трубы. Я растаял в ее голосе и наслаждался его звуком с трудом улавливая смысл ее слов. Наконец до меня дошло, ее очень тронула судьба Андрея.
– Ребенку, наверное, холодно во времянке, через два часа она будет в поселке привезет ключи и требует, чтобы мы перебрались в дом. От мысли, что заботясь о ребенке, может подумали и обо мне даже в холодной машине стало жарко. Я развернулся и помчался в ресторан. Собрав в ресторане все самое вкусное я помчался домой накрывать на стол. Я позвал Андрея и хоть он продолжал разговаривать со мной междометиями потихоньку привык помогать мне во всем.
– У нас будет гостья, помоги мне накрыть на стол. Для праздничных мероприятий я приобрел красивую, отделанную кружевами белую скатерть, с набором таких же салфеток, фарфоровый столовый сервиз, изящные подсвечники со свечами. С едой я, наверное, переборщил набрав на десять человек. Мы едва успели накрыть на стол, как раздался клаксон машины. Накинув куртку я побежал встречать гостью. Я застыл в восхищении, когда она вышла из машины, ожили мои детские сны о прекрасной Снегурочке. Она была вся в белом, белые отороченные мехом сапожки, белая шубка, очень пушистая белая шапка и длинные ресницы на которые падали и таяли снежинки.
– Я немножко замерзла, пойдемте в дом и поскорее затопим печь. На улице такие морозы, как я не догадалась отдать вам сразу ключ, хоть бы Андрей не заболел.
– Я увлек ее в сторону времянки.
– Лена давайте вы сначала отогреетесь, а потом мы решим, что будем делать дальше.
– Ой вы тут все переделали, какое огромное окно, больше чем в пол стены и решетка такая красивая и дверь. Когда вы все это успели, там после строителей такая грязь была,
– не бойтесь, заходите мы все убрали.
– Она вошла в дверь и застыла,