Сокровища Третьего рейха
Шрифт:
– Я хочу предложить весьма выгодный бизнес, зная вас как личность решительную, которая может не обращать внимания на моральную сторону дела…
– Что вам надо? – спросил Грейт.
– Ваш профессиональный опыт, ваша сила, ваш ум, – не раздумывая, ответил агент.
– Это не так уж мало!
– За все это вам платят мелочь, а я предлагаю тридцать тысяч долларов в месяц.
Грейт посмотрел на немца как на сумасшедшего. Жулик или шантажист? Но тот смотрел спокойно, даже снисходительно, и продолжал так, словно речь шла о мелочи:
– Впрочем, все зависит от вас, при должной оперативности
Грейт откинулся на спинку стула и рассмеялся.
– Не делайте из меня дурака, как вас там!.. Я не люблю шуток.
Розовые щеки Хагена сделались совсем пунцовыми.
– Я предлагаю, а ваше дело – принять мое предложение либо отклонить. Естественно, наш разговор не для третьих ушей, в конце концов беседуем мы без свидетелей, и вам трудно будет доказать что-либо. – Хаген налил виски в рюмки, сказал резко: – Я не сумасшедший и не собираюсь предлагать вам чистить сейфы городского банка. Для этого существуют, – он скривил губы, – более солидные корпорации. К тому же есть много способов менее рискованно зарабатывать деньги. Один из них я и хочу предложить вам…
Грейт ни словом не отреагировал на это.
– Завидую вашей выдержке, мистер Грейт, – бросил Хаген после паузы. – Это еще больше побуждает меня к сотрудничеству с вами. Предлагаю вам место личного пилота шейха Хижи Селаспи…
– Не морочьте мне голову!.. – оборвал его Грейт. – Самый глупый шейх Востока научился уже считать деньги и знает, что за тридцать тысяч долларов он купит не одного пилота, а минимум десять.
– Пусть так, – согласился Хаген. – Но слушайте меня внимательно, – немец понизил голос и, наклонившись над столиком, поманил пальцем Грейта. – Вы представляете, полковник, сколько стоит в Аравии красивая европейская девушка?
– Нет.
– За двадцатилетнюю смазливую девчонку с хорошей фигурой да еще со средним образованием, – деловито продолжал Хаген, – можно получить не менее двенадцати тысяч фунтов. Красивые белые девушки в гареме считаются как бы символом могущества и знатности шейха, если хотите, его визитной карточкой.
– Лично я, – равнодушно произнес Грейт, – не дал бы за самую красивую блондинку и тридцати долларов.
– Когда речь идет о престиже, – вздохнул немец, – на Востоке платят бешеные деньги…
– Но я не вижу связи между вашим предложением и ценами на девушек…
– Неужели вы ничего не поняли? Я хотел сказать, что обязанности личного пилота шейха состоят не только в управлении самолетом…
– Так-так… – начал понимать Грейт. – Стало быть, вербовка и доставка живого товара на Ближний Восток?
Хаген удовлетворенно потер руки:
– Вы недалеки от истины.
Грейт решительно отодвинул от себя рюмку:
– Но это же, насколько мне известно, преследуется законом?
– Игра стоит свеч, – сказал Хаген твердо. – Опытный белый солдат получает в Африке…
– Мне известно, сколько получает солдат в Африке, – перебил Грейт, – однако каждый считает деньги только лишь в собственном кармане…
– Вот именно, – подхватил Хаген и спросил: – Насколько я понял, вам пришлось по душе мое предложение? В общих чертах, так сказать.
Грейт не ответил, лишь пощелкал ногтем по рюмке.
– Значит, так, – принял
– Какой самолет? – коротко спросил Грейт.
– «Дуглас», двухмоторный.
– В каком состоянии?
– Техники уверяют, что лучше и не мечтать.
– Самолет здесь?
– К сожалению… – развел руками Хаген. – Я вынужден был оставить его в Сицилии. Оттуда мы можем без особых трудностей переправить партию девушек.
– Неужели они сами хотят попасть в гаремы?
– Ну что вы! – даже удивился Хаген наивности Грейта. – Мы заключаем с ними контракт на какую-нибудь работу. Главное – быстро и бесшумно посадить их в самолет. Потом они в наших руках, и есть немало способов, чтобы взнуздать непокорных.
Грейту захотелось выплеснуть в лицо немцу остатки виски. Уже было поднял рюмку, но рука почему-то остановилась, он только переставил рюмку ближе к себе.
– А раньше вы с кем, э-э… работали?
Лицо Хагена затуманилось.
– У меня был чудесный компаньон. Ас! Сам Геринг любил и уважал его. Может, слыхали: Ганс фон Шомбург, подполковник, известный летчик-истребитель?
Грейт покачал головой, буркнул что-то невыразительное.
– Глупая смерть, – с сожалением сказал Хаген. – Купался в море, не рассчитал силы и утонул.
«И ты сейчас в безвыходном положении, – подумал Грейт. – Кто же тебе указал на меня?» Спросил совсем о другом:
– Вы тоже воевали против нас?
– Почти все мужчины Германии во время войны носили мундиры. Я, правда, непосредственно в боевых операциях не участвовал. Так, тыловая служба… Надеюсь, вы без предубеждения относитесь к людям, которые в прошлом служили в войсках СС?
– Попались бы вы мне сразу после войны!.. – сжал громадный кулак Грейт. – Но все проходит… Вы офицер?
– Гауптштурмфюрер СС! – ответил Хаген четко, и полковнику показалось: сейчас вытянется перед ним с поднятой рукой.
– Плевать! – внезапно выдохнул Грейт со злостью. – Наплевать на все! Выпьем, гауптштурмфюрер!
Однажды летчик, земляк Грейта, которого они освободили из плена, узнал одного из своих бывших палачей – эсэсовца из лагерной охраны. Они передали этого оберштурмфюрера в руки правосудия, но не прошло и полугода, как Грейт встретил его во франкфуртском ресторане. Подумал, что тот убежал. Позвал полицию, поднял шум и только опозорился: в комендатуре объяснили, что бывший эсэсовец оправдан судом и сейчас полноправный гражданин Западной Германии, владелец металлообрабатывающего завода и активно сотрудничает с американской администрацией…