Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти
Шрифт:
— Это она? Она такая?
Мамонт отрицательно помотал головой: кажется, Варга был влюблён в Валькирию, никогда им не виданную…
— Такой я её никогда не видел…
— А какая же она?!
— Обыкновенная… Земная, что ли, — попробовал описать её Мамонт.
— Ну конечно же земная! — подхватил юноша. — Потому что всегда живёт на земле, под солнцем! И спускается к нам всего один раз в жизни, когда исполнится двенадцать лет… Я жду! Она скоро придёт. Четыре года назад сюда приходила Дева с Востока, но тогда я исполнял урок на реке Ура, потому не застал… А сейчас придёт Валькирия
— Мне казалось, моя Дева — единственная, — поделился Мамонт, заражаясь его откровенностью.
— Так и есть. Твоя — единственная. Но Валькирии живут во всех частях света. Твоя — хозяйка Севера.
— Но почему же она сейчас на Балканах! На Западе?
— Ты же знаешь, она за что-то была наказана Владыкой Святых Гор. Ей сохранили волосы, но назвали Карной.
— Ты не знаешь, за что её наказали?
— Природа Валькирий и их жизнь таинственны… Однако ты должен знать, за что! Или хотя бы догадываться. Ты и Святогор обязаны знать…
— Да-да, я знаю, — заспешил Мамонт. — А Владыка… Он часто спускается в копи?
— Владыка бывает здесь всегда, — поскучнел Варга. — Только его никто не увидит, если он этого не пожелает…
— А кто эти старые женщины в Хранилище?
— Дары, — ещё больше загрустил юноша. — Просто стареющие Дары.
Откуда-то донёсся звон часов. Варга мгновенно преобразился, произнёс отрывисто:
— Бьют восход солнца. Пора вставать!
Едва Мамонт вернулся в свою каморку, как в дверях очутился старый Варга, ритуально вознёс руку, поприветствовал возгласом — ура! — и приказал следовать за ним. Из «гостиничного» коридора они прошли в «приёмную», остановились возле заповедной двери с золотым знаком жизни.
— Ну? — старик смерил его взглядом. — Готов ли ты вкусить соли? Не пропала ли охота?
— Готов, — отчего-то не совсем уверенно произнёс Мамонт.
— Что же, входи, путь тебе открыт. Ты спрашивал о сроке, так вот, я и в самом деле не знаю, когда ты выйдешь отсюда. Но знаю — выйдешь в глубокой печали.
Мамонт отворил тяжёлую и высокую дверь, шагнул через порог, не глядя под ноги, и почувствовал, будто летит в бездну…
14
Суд длился чуть больше часа, и когда последнего археолога короновали обручем и натёрли жидкостью, Карна устало сбросила головной убор и подозвала к себе Арчеладзе. Тем временем её помощники разводили осуждённых по разным камерам: прощённых счастливых безумцев в одну, остальных — в другую, отдельную, с крепкой стальной дверью.
— Этих отпустишь сегодня вечером, после того, как зайдёт солнце, — она указала на камеру лишённых рассудка и стала мыть руки в вазе, поднесённой одним из помощников. — А этих… через три дня передашь Драге.
— Кто это — Драга? — ошеломлённый всем увиденным, спросил полковник.
— Гой, ведающий пути. Он отправит их в Гималаи. Ты неплохо справился с уроком, Гриф… Но среди твоих пленников нет шефа «Арвоха», Рональда Бергмана.
— В отдельной камере сидит ещё один человек, — вспомнил Арчеладзе. — Я застал его в своей комнате, когда вернулся с операции. Он назвался Страгой Земли Сияющей
— Как? — встрепенулась она, мгновенно сбрасывая тень усталости. — Страгой?
— Да, Карна…
— Приведи его!
Пока бойцы Кутасова ходили в дальнюю часть подвала за арестованным гостем, она окончательно разволновалась, сошла со своего трона и заходила взад вперёд, так что от плаща и волос её опахивало ветром.
И волнение её было царственным, полковник невольно залюбовался грациозным, летящим движением. Но едва бойцы ввели гостя в форме офицера морских пехотинцев, как Карна остановилась на полушаге и брови её взлетели вверх.
— О! Наследник! — в голосе послышался смех, отдающий злорадством. — Какими судьбами? Почему ты здесь, когда тебе следует быть на реке Ура?
Гордый, атлетически сложенный красавчик мгновенно потух, обвял и рухнул на одно колено.
— Прости, Дева!
— Нет, постой! Вначале хочу услышать слово в оправдание.
— Мне нечего сказать, — потупился он.
— Как ты посмел прийти в Землю Сияющей Власти самозванцем?
— Я не самозванец! — Наследник вскинулся и взгляд его стал пристально-зорким. — Пришёл сюда по воле рока, определённого отцом. Он послал меня в Президио, а оттуда — в Боснию, в объединённый штаб сил ООН, в качестве офицера по спецпоручениям.
— Но ты назвался Страгой! Зачем ты сделал это?
— Прости, Дева…
— Отвечай!
— Назвался так перед изгоем, — он взглянул на Арчеладзе.
— Он не изгой, а воин! — прикрикнула Карна. — Говори, с какой целью взял на себя урок Вещего Гоя?
Наследник взглянул исподлобья, стиснул зубы, выдавил:
— Хотел увести пленных. Твой… воин — человек не посвящённый.
— Зачем тебе понадобились эти люди? Когда они подсудны только мне?
— Ты знаешь, зачем…
— Не знаю. Говори!
— Для тебя.
— Не понимаю тебя, Наследник! — голос её зазвенел от высокого гнева. — Ты уже не юноша, хотя до сих пор сидишь на реке Ура. И твоё безрассудство необъяснимо.
— В Президио я выпросился у отца сам, — сверкнул глазами Наследник. — Там формировалась группа «Арвох». Я шёл по её следу и оказался в Земле Сияющей Власти. У меня всё было готово, чтобы взять её и поставить перед тобой на колени.
— Во имя чего этот нелепый подвиг?
— Ты знаешь!
Карна медленно собрала волосы в пучок, перевязала его кожаным ремешком и лишь после этого, приблизившись к Наследнику, подняла его на ноги.
— Я сделала свой выбор, гой. Я отдала своего сокола, посадила его на грудь тому мужу, которого люблю.
— Знаю, он — изгой. И ты вправе вернуть свой знак в любое мгновение! Ты властна над всеми гоями! Мой отец преклоняет перед тобой колено… Верни себе сокола!
— Не хочу! — в лицо ему улыбнулась Карна. — Я позволила ему расчесать мои волосы. И до сих пор помню его руки с золотым гребнем.
И улыбка её отразилась на лице Наследника гримасой боли.
После суда над пленниками Арчеладзе уже ничему не удивлялся и воспринимал происходящее как реальность, но отдалённую, словно отражённую в зеркале. Однако тут физически ощутил боль этого парня, поскольку в душе было ещё свежо пережитое чувство утраты.