Сокровища затонувшего корабля
Шрифт:
Послушная первой кнопке, «Марфа» не спеша пошла в глубину. В иллюминаторах сначала поиграли зайчики, потом в них заголубело, засинело, затемнело. На табло пошли сменять друг друга цифры. Как в лифте. Только наоборот: в лифте, чем ниже спускаешься, тем цифры меньше, а здесь они непрерывно росли по очереди. Скоро стало совсем темно, и вот уже на табло двести метров под уровнем моря. И тут вдруг раздался какой-то тревожный прерывистый писк, а цифры стали плавно менять свой цвет – из голубых, приветливых, они, прямо на глазах потемнев, превратились в
Мы сообразили, что «Марфа» нас предупреждает: глубже нельзя, корпус не выдержит давления воды.
– Пошел наверх! – крикнул я.
Лешка, почти наугад, ткнул сразу две кнопки – погружение замедлилось, «Марфа» застыла в глубине, а потом начала, почему-то задирая нос, вначале не спеша, но все быстрее идти наверх. Вскоре она стояла уже в воде вертикально как ракета… да не стояла, а наращивая скорость, неслась к поверхности моря.
– Тормози! – в панике заорал я. – Сейчас из воды вылетим!
И на орбиту выйдем.
Алешка стал лихорадочно перебирать бумажки со своими записями, ища нужную. Она все не находилась, и он стал тыкать пальцем все кнопки подряд. И тут началось! Завертелась рубка. Как башня у танка. Только в сто раз быстрее. Мы оказались вроде как бы на подводной карусели – и перед нами то мелькало светлое пространство – поверхность воды, еще далекая, то пространство черное, глубинное. Лешка опять что-то ткнул, чем-то щелкнул. Рубка крутиться перестала, зато стала вращаться вокруг своей оси сама «Марфа». Как болванка в токарном станке.
– Хватит! – устало сказал я через некоторое время. – Выключай!
– А как? Я знаю? – он продолжал бегать пальцами по кнопкам и клавишам, щелкать тумблерами.
А «Марфа» продолжала выделывать фигуры высшего пилотажа: то заложит «мертвую петлю», то ринется на глубину в крутом «штопоре», то сделает такую «горку», от которой вспыхивает тошнота в животе.
В общем, метод проб и ошибок себя в какой-то степени оправдал. Правда, ошибок почему-то получалось больше, чем проб. Словно «Марфа» стремилась показать нам, на что она способна. И, надо сказать, ей это удалось… Наконец она успокоилась. Замедлила ход и приняла горизонтальное положение. Правда, брюхом вверх. А мы, конечно, головами вниз. Немного непривычно.
Алешка еще пощелкал, понажимал – нет результата. Он вздохнул, подумал и, прошептав: «Осталось последнее средство», вкрадчиво произнес:
– Марфушка, Марфушка, встань ко мне передом, а к лесу – задом.
«Марфа» прислушалась и… послушалась. Видимо, она была так запрограммирована, чтобы долго не оставаться в неправильном положении. И принимала правильное уже без команды.
– Очаровательная Марфа Васильевна, – пробормотал Алешка.
И я с ним согласился. Ведь если вдруг экипаж не сможет дать такую команду – уснет, например, или сознание потеряет, – он так и будет вверх ногами висеть? Кому это надо?
– Теперь – на скорость, – решил Алешка, придя в себя. И стал по порядку нажимать клавиши ускорения хода.
На третьей клавише я почувствовал,
– Всплывем? – спросил он. – Осмотримся?
Не мешало бы. Интересно все-таки: далеко ли мы от берега оторвались? И как он выглядит издалека? «Марфа» послушно всплыла. Мы отстегнулись. Открыли люки. И вышли на палубу. Посмотреть, как берег выглядит. А он никак не выглядел. Не было его. Нигде. Одно море кругом. Доигрались! А у нас и консервов с собой нет. И воды – ни капли. Все припасы где-то под лестницей валяются.
Я присел на край люка:
– И чего будем делать?
– Спросим кого-нибудь, – неуверенно предложил Алешка.
Ага, спросим… Какую-нибудь бабульку с сумкой. Как пройти на Красную площадь?
Алешка тоже присел на люк. Он чувствовал себя немного виноватым. Но недолго. Вскоре он уже болтал ногами и напевал любимую песню Боцмана. Правда, звучала она сейчас не так оптимистично, а скорее тревожно. Не идет ведь домой усталая подлодка. Потому что не знает, где ее родной дом. Заблудилась. Как Красная Шапочка в дремучем лесу. Того и гляди – Серый Волк выскочит.
– Ничего, Дим, – бодро сказал Алешка. – Черное море – не океан. Здесь очень оживленное мореходство.
Мы еще немного посидели на палубе, а потом забрались в лодку, стало холодно, на нас ведь, кроме шортов, ничего не было. В креслах мы согрелись – в лодке автоматически поддерживалась комфортная температура – и даже чуть не задремали. Устав от впечатлений.
– Мы так корабль проглядим, – забеспокоился я.
– Не проглядим, – сказал Алешка. На капитанском месте он опять почувствовал себя самоуверенно. – По очереди будем наблюдать. Чур, ты первый! – И он включил медленное вращение башни. И я оценил это устройство. Развалившись в кресле, я мог, не вертя головой, оглядывать все морские горизонты.
Долгое время они были пустынны. И наконец вдали появилось какое-то судно. Оно шло не прямо на нас, а немного стороной. Дождавшись, когда оно поравнялось с нами и мы могли прочитать на его борту название «Томск», мы выскочили на палубу, заорали и замахали руками.
Никакой реакции. Сухогруз пыхтел стороной, не обращая на нас внимания. Тогда Алешка содрал с себя шорты и принялся размахивать ими над головой как сигнальным флажком. Вот тут нас заметили. «Томск» немного изменил курс, и его громадный черный, с потеками ржавчины, корпус медленно пополз мимо нас на расстоянии «слуховой связи».