Сокровище Атлантиды
Шрифт:
– Нет, конечно, нет.
Грей одарил ее ужасающим взглядом, который он приберегал для своих врагов. Зловещим. Смертоносным.
– Я намерен выяснить, где точно находится Дунамис.
– Его плечи расслабились.
– Ну, так, где же он?
Она повернулась к нему, встретив и удержав его взгляд. Тот факт, что она все еще боролась с необходимостью поцеловать его, дело не меняло. Но бежать она не будет.
Поцеловать его. Нет. Она не будет. Он может не помнить, какие мысли крутились в его голове вчера вечером, но она помнила. Она помнила, как он думал о ней как о «не для него». Помнила,
Если она поцелует его сейчас, то будет не в силах оторваться от него, даже если услышит, как он мысленно проклинает ее. Она провела всю ночь, заботясь о нем. Купала его, когда он тряся от лихорадки, вливала воду ему в горло. Спать было невозможно, когда его жизнь зависела от нее. Итак, небольшая усталость с силой одолевала ее, ослабляя ее решимость дистанцироваться от него.
– Где оно?
– потребовал он еще раз.
Она выдохнула и помолилась, чтобы он принял следующие ее слова за ответ.
– Мне нужно, чтобы ты проводил меня в храм Кроноса.
– Дурное предчувствие охватило ее. «Насчет нее? Грея? Или храма?» Она закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на ощущении, изучить его, но оно ускользнуло от нее.
Грей оскалился и нахмурился.
– Мы так не договаривались, детка.
Он не принял ее слова, как она надеялась, вместо этого, он услышал нерешительность в ее голосе, тоску и смутные сожаления. Она не могла ему солгать, но сейчас ей придется сказать искаженную правду, которую он примет за одно, когда, на самом деле, это будет означать другое. Это то, что она сделала с Мариной, и она ненавидела то, что ей приходиться делать это с Греем, но она должна дойти до храма.
Единственное воспоминание об ее отце было связано с храмом. Его лицо было размытым, но она помнила, как он спускается по длинным белым ступеням, идет прямо к ней с распростертыми руками.
– Я вытащил тебя из тюрьмы, - отрезал Грей.
– Ты отведешь меня к Дунамис. Такой был уговор, и ты это знаешь.
– Что если я скажу, что ты обнаружишь Дунамис в храме?
– Правда?
– спросил он с подозрением.
– В противном случае я бы этого не говорила, так ведь?
Он долгое время хранил молчание, помедлил, потом расслабился.
– Если Дунамис находится в храме, в который мы идем. Фух. На минуту мне показалось, что ты говоришь о совершенно разных вещах.
Она невинно моргнула. Марина больше года не могла заподозрить, что когда Джуэл отвечала на вопрос, то настоящая правда заключалась не в ответе. Грей правильно осознал все это всего через несколько дней.
– Кто-нибудь или что-нибудь охраняет его?
– спросил он.
– Я имею в виду Дунамис?
– Да, у него есть один защитник.
Когда она больше ничего не сказала, он добавил: - Ты хочешь мне сказать, что у меня будет сильный соперник?
Как объяснить ему все это безо лжи?
– Защитник сильный и смелый, но он позволит тебе распоряжаться Дунамис так, как ты пожелаешь.
Глаза Грея сузились.
– Просто так?
– Он щелкнул пальцами.
– Человек, так просто, уступит?
– Ответь сначала на мой вопрос. Почему ты так отчаянно хочешь этого? Я имею в виду Сокровище.
– Хочешь сказать, что ты не знаешь?
–
Взгляд его светло-серых глаз пронзил ее до самого сердца. Джуэл не думала, что мужчина когда-нибудь посмотрит на нее, также как Грей. Как будто, она была неизвестным, но вкусно пахнущим десертом.
– Моя причина повлияет на твоё решение отвести меня туда?
– Нет, - ответила она, и это было правдой. Без фальши. Без хождений вокруг, да около.
Он кивнул, решив поверить ей.
– Я хочу заполучить Дунамис, потому что он опасен. Если он попадет не в те руки, миллионы людей могут быть истреблены. Я хочу заполучить Дунамис, - с осторожностью добавил он, – потому что его должны охранять подходящие люди или он должен быть уничтожен.
Ее живот завязался в узел, печаль смешивалась со страхом. «Она не ослышалась, не так ли? Что бы он сделал или сказал, если бы узнал, что уничтожив Сокровище, он уничтожит ее? Будет ли он сомневаться, передумает ли он? Или будет действовать решительно?»
– Я отвечу на твой вопрос, - сказала она, выдавливая слова.
– Защитник Дунамиса позволит тебе уничтожить его. Просто так.
– Она щелкнула пальцами.
– Почему?
– Грей излучал недоверие.
– Он, также как и ты считает, что Дунамис должен быть уничтожен.
Лоб Грея покрылся морщинками.
– Тогда почему, черт возьми, он защищает его?
– Этот вопрос ты должен задать ему сам.
Он открыл рот, глаза приняли задумчивое выражение, затем резко закрыл рот. Снова открыл, закрыл. Наконец, он пробурчал: - Что у тебя под этой мантией?
Сбитая с толку, она моргнула. Что это был за вопрос? Он знает, что она носит под мантией: тонкую белую сорочку. Он видел ее. Может, он хотел спросить ее о чем-то еще, потом передумал?
Джуэл вздохнула. Она могла бы наблюдать за этим человеком всю свою жизнь, но сомневалась, что когда-либо поймет его. Или, может, он был всего лишь мужчиной, которого она не понимала. Другие мужские умы, которые она когда-либо читала, были сосредоточены только на выживании. Некоторые, надеялись, заблокировать ее, чтобы Джуэл не узнала об их преступлениях. Другие просто нервничали и хотели, чтобы она увидела истину, и направила их по верному пути. Помимо всего этого, у нее никогда не было времени по-настоящему изучить мужской процесс мышления.
– Хочешь знать, что одето у меня под мантией?
– Совершенно верно.
– Но... Почему?
– Она молила Богов даровать способность прочесть его мысли прямо сейчас.
– Вместо того чтобы задавать вопросы, почему бы тебе не показать мне?
– Грей тяжело вздохнул. Черт возьми. На минуту, когда они обсуждали уничтожение Дунамис, Джуэл показалась ему такой потерянной, такой грустной, и он не знал в чем причина этой перемены. Он знал, что должен исправить это.
К счастью, он исправил. Румянец яркими цветами расцвел на ее щеках, и ее «возьми-меня-в-постель» глаза заблестели. Желание ярко вспыхнуло в нем, но оно не могло превзойти внезапное чувство вялости, охватившее его. Он осторожно вытянул руки над головой, выгибая спину. Широко зевнул.