Сокровище Флорении
Шрифт:
– Это было не трудно. – Григорий стал рядом с Эвелин, осмотрелся.
Эвелин заметила на его лице сожаление.
– Они уже не вернутся? – дрогнул ее голос.
– Почему? – спросил он.
– Если бы хотели… могли… уже бы вернулись, – тихо произнесла Эвелин.
В дальнем углу сада проснулась, ухнула ночная птица, мелькнула тень, и затрещали кусты. Пискнула неразумная мышь.
Эвелин повернулась к Григорию и с сомнением в голосе произнесла:
– Я боюсь, что если уеду, то никогда не узнаю правду, – в голосе сквозила горечь.
– Может так,
Дунул легкий ночной ветерок, погнал холодные мурашки по голым рукам.
– Ну… все…нам пора.
Эвелин вложила ладошку в теплую крепкую ладонь.
Глава 3
– Присядем на дорожку? – Григорий опустился на стоящий у двери стул.
Эвелин присела на край кровати. Она чувствовала себя неуютно в новеньких синих джинсах и модных белых кроссовках, подаренных директором приюта. И тут Григорий посоветовал надеть в дорогу теплую куртку и вязаную шапку. Он же попросил переложить вещи из дорожного чемодана на колесиках в небольшой удобный рюкзак, который стоял сейчас у него в ногах. В руках Эвелин держала рюкзак-переноску для кошек с прозрачным круглым окошком, сквозь которое, словно космонавт из иллюминатора выглядывала недовольная Фенечка.
За дверью послышались шаги.
– Пора. – Эвелин встала, надела рюкзак на плечи.
Из рюкзака послышалось царапанье.
– Потерпи. Я не знаю, сколько времени мы проведем с тобой в пути, – успокоила кошечку Эвелин.
В комнату вошла директриса.
– Волнуешься? – стала она посреди комнаты. – Это же здорово, что тебя нашли родные люди. Я рада за тебя.
– Спасибо. – Эвелин кивнула в ответ.
Котенок мяукнул.
– Охраняй, защищай Эвелин, – обратилась директор к котенку, протянула руку к переноске и постучала указательным пальцем по прозрачному пластику.
Котенок мурлыкнул в ответ.
В дверях появилась Рита Анатольевна.
– Кажется, такси приехало. Ума не приложу, как можно отправлять в дорогу ребенка ночью с незнакомым человеком? – Зыркнула она в сторону Григория и развела в недоумении руки.
Григорий в ответ промолчал, усмехнулся, легко поднялся со стула и подхватил рюкзак с пола. Закинул на левое плечо и, кивнув Эвелин на дверь, вышел из комнаты.
– Лететь далеко и билет смогли заказать только на этот рейс, – пожала плечами директор. – Не волнуйся так, Риточка, за ней присмотрят… и встретят. Надеюсь, Эвелин не потеряется.
– Да уж, надеемся. – Воспитательница посмотрела на рюкзак с кошечкой недоверчивым взглядом. – Ну что, пошли провожаться? Ты, как доберешься, уж сообщи как-нибудь, что на месте, – не успокаивалась Рита Анатольевна. – Обязательно напиши, как встретишься с бабушкой.
Эвелин поняла, что будет скучать по этим людям. И за строгой беспокойной Ритой Анатольевной, и за доброй бескорыстной директрисой, и за детьми, с которыми так и не смогла подружиться.
Она вышла во двор, посмотрела на паровозик и вагончики, на куст шиповника еще сильнее
“Не зря я фантазировала: все случилось – меня нашла бабушка. А вместе мы обязательно найдем родителей”.
Такси освещалось изнутри бледной лампочкой. Из радио тихо лилась мелодичная песня. Таксист подпевал, успевал следить за дорогой, иногда с интересом посматривал на пассажиров. Григорий сидел рядом с водителем и молчал, временами оглядывался. Эвелин сидела сзади и придерживала рюкзак с котенком. Городские улицы мелькали за окном, сверкали неоновыми вывесками и светили фонарями. Эвелин прощалась с ними, они прощались с Эвелин.
Отчего так сжимается сердце? Почему на душе так тоскливо? Страшно отправляться в новый неизвестный мир? Эвелин в мыслях одолевали вопросы. Как они встретятся с бабушкой? Какая она? Добрая или злая? Полюбит ли Эвелин? Полюбит ли Эвелин ее?
Такси остановилось перед аэропортом. Новый, недавно возведенный аэропорт восхищал внушительными размерами снаружи. Высокие стальные стены из стекла и бетона нависали, словно огромные темные монстры, давили, пугали невероятной мощью. По открытой площади, покрытой квадратами серой плитки, сновали люди. Ни деревца, ни кустика, ни клумбы с цветами. Тишина.
Стеклянные, автоматические раздвижные двери впустили их в современный зал ожидания, где они прошли сквозь рамку металлодетектора.
Суетливые пассажиры. Громкие неразборчивые объявления диспетчера. Мелькающие буквы на табло. Грузчики, работники аэропорта, полицейские. Все мелькало, словно разноцветные стекляшки в калейдоскопе.
У Эвелин, привыкшей к тихой жизни в приюте, все закрутилось, завертелось перед глазами. В носу защекотало от запаха пластика и пищи из кафе. Эвелин не удержалась, чихнула.
Кажется, объявили их рейс, потому что Григорий повел Эвелин к стойке регистрации. Случайно повернувшись, Эвелин увидела в толпе входящих в зал знакомую фигуру в мешковатом пиджаке.
– Эвелин, ставь свой рюкзак рядом, – обратился к ней Григорий и указал на конвейерную ленту, по которой чемоданы и сумки пассажиров плыли в специальный аппарат для проверки.
Эвелин замешкалась, с сомнением посмотрела на рюкзак с котенком.
– Быстрее, не задерживай! – рассердился Григорий. – Так надо и с твоим котенком ничего не случится.
Он выхватил рюкзак и поставил на ленту. Эвелин проводила взглядом уплывающую под ленточки поклажу. Когда она обернулась, то женщину уже не увидела. Выискивать ее в многочисленной толпе не было времени и возможности – Григорий тянул за руку в зону ожидания.
В зале ожидания они пробыли недолго. Через пять минут их пригласили пройти в автобус. Эвелин успела полюбоваться через огромное панорамное окно на белоснежный лайнер, стоявший посреди аэродрома, и уже представляла, как полетит на нем, но автокар с пятью пассажирами, считая Эвелин и Григория, вдруг проехал мимо красавца-самолета и направился на край поля. Остановился в дальнем углу, где в темноте спрятался маленький зеленый самолет.