Сокровище: Остров Четырёх Стихий
Шрифт:
– Когда состаритесь и сядете за мемуары, обязательно упомяните, как прохаживались по набережной в обществе своего кумира. – самодовольно согласился с ней Барбосса – Ваши дети будут гордиться вами.
Капитан Мюррей глубоко вздохнула. Конечно, ему говорить, ведь его дочь точно гордится им. Пусть всех по себе не ровняет!
– Нет, не будут. – сказала она спокойно – Собой гордиться буду только я сама. Ну, ещё Витч за компанию. Не родился ещё тот смертный, который мог бы гордиться моей персоной наравне со мной.
Теперь капитан
– Да вы, милочка, никак, богиня, а кошка – ваш дух-помощник. – ответил он – Впрочем, настоящие богини ложной скромностью не страдают.
– Я, конечно, ценю ваше чувство юмора, капитан, на замечание про богиню странно и неуместно.
– Да ну? Мне казалось, вы из кожи вон лезете, чтобы я признал вас таковой.
– Капитан, я искренне не понимаю, зачем вы мне это говорите.
– Не юлите, мисс, вам приятно, когда кто-то тешит ваше раздутое самолюбие.
– Перешли к оскорблениям, сударь? – выплюнула шотландка, скорчив злобную гримасу и вырвавшись от Барбоссы.
– Что вы, я сделал вам комплимент. – Гектор вошёл во вкус. Созерцать, как беснуется его спутница, стало доставлять ему такое же удовольствие, как если бы на её месте был Джек Воробей.
– Сэр, вы – не джентльмен! – с горделивым пафосом произнесла пиратка.
– Да и вы, мисс, не леди.
– А руки у вас грубые и колкие, их прикосновения отвратительны!
– Вы так думаете потому, что вас не держал в руках настоящий мужчина. К слову, у вас самой ручонки с женскими имеют мало общего.
– Вы меня бесите!
– О, это взаимно.
Хелен гневно поджала губы и зашагала куда-то в другую сторону, предоставив Барбоссу самому себе. Хорошо ещё, подумала она, что никто из ребят не видел сей сцены, но то решил бы, что капитан из себя – обычная женщина. В душе капитанши зародилось два непреодолимых желания: взять реванш над зазнавшимся ирландцем и от души расхохотаться над собственным поражением. Но если с первым можно было совладать, то как победить второе, молодая женщина не знала. Да и руки у него не такие уж и грубые, как она в сердцах бросила. Может, сама жизнь всё расставит на свои места? Гектор же проводил коллегу взглядом и потом долго решал, кто из его знакомых больший избалованный мусор, Джек Воробей или Хелен Мюррей?
После увиденной сцены Сюзанна долго не могла переговорить с отцом с глазу на глаз. Два дня они пересекались лишь иногда, и то в присутствии ещё кого-нибудь, будь то Джек или Элизабет. Зачастую девушка изливала душу капуцинчику, который стал её самым верным другом. Малыш Джек, похоже, всей душой проникся её горем и теперь злобно кричал всякий раз, когда кошка Витч проходила мимо или когда её хозяйка попадала в поле зрения зверька. Наконец вечером очередного скучного дня в комнату потерявшей вдохновение Сюзанны вошёл долгожданный
– Сюзи, дочка, у меня для тебя хорошая новость. – Гектор был неподдельно рад тому, что происходит – Плотник мисс Мюррей постарался на славу – оба корабля снова в полном порядке, словно и не проходили через проклятый Хребет Ньёрда. Завтра на рассвете мы снимаемся с якоря и продолжаем путь. Разве это не прекрасно?
– Прекрасно. – ответила художница без энтузиазма – Ты прав, папа.
Барбоссу насторожил тон, которым были произнесены эти слова. Он знал, что если дочь говорит подобным образом, это значит, что ей есть что скрыть от него. Пират подошёл к ней и заглянул девушке в глаза.
– Ты ничего мне не хочешь рассказать? – спросил он вроде бы понимающе, но с другой стороны, с подозрением.
– Нет. – мгновенно ответила Сюзанна, но добавила, не тратя время на размышления – Но я хочу спросить тебя кое о чём.
– Ну, спрашивай. – дал ей добро отец.
– Папа, ты помнишь женщину по имени Эмма Рушье?
Уж чего-чего, а такого вопроса капитан пиратов не ожидал. Конечно, наблюдать проявления дерзости, ему было не привыкать, особенно если вспомнить первые дни их знакомства. Но уловить намёк Гектору не составило особого труда.
– Что ты хочешь сказать? – спросил он ледяным голосом, ясно представляя себе, что она ответит.
– Я хочу знать, помнишь ли ты женщину по имени Эмма Рушье? – настаивала на своём Сюзанна.
– Да, помню, представь себе. – морской волк начинал злиться – А вам, мадмуазель, советую унять свою дурацкую, неуместную ревность.
– Неуместная ревность? – вспылила девушка – Мама в могиле переворачивается от того, что ты променял её на какую-то грубую, спесивую и развратную бабу!
– Попридержи-ка язык, девчонка, если не хочешь лишиться его!
– Что, разве я не права? Ты забыл маму, бессовестно забыл!
– Как тебе вообще такое в голову взбрело, дурёха?!
– Ты так мило улыбался той женщине, так обходился с ней, как никогда с мамой!
– Откуда ты это можешь знать?!
– Значит, признаёшь, что предал память о маме?
– Ты совсем рехнулась!
– Я видела, как ты поглядываешь на эту шмару – капитаншу, как водишь её под ручку, как воркуешь с ней! Ты ещё не переспал с этой дрянью? Какой ты у неё по счёту? Пятнадцатый?
Если бы не вошедший в комнату Джек Воробей, Барбосса набросился бы на дочь и разбил ей лицо. Развесёлый капитан на силу удержал немилого товарища от того, чтобы тот схватил Сюзанну за волосы. Всеми доступными уговорами Джек старался более – менее сгладить конфликт.
– Гектор, ну как ты не понимаешь?
– тараторил он – Переволновалась девочка, сделала неправильные выводы, но это не повод, чтобы применять рукоприкладство. Не будет ли лучше усмирить эмоции, взглянуть на проблему холодным, беспристрастным взглядом и найти пути примирения, ориентируясь на обстоятельства? Смекаешь?