Сокровище по имени няня
Шрифт:
— Простите, командор Уорнер, обычно я более сдержанна.
— Почему вы не сказали об этом днем? По-вашему, я бы отказал вам из-за того, что у вас в семье утрата?
Он заметил ее нерешительность, и вроде бы мелькнуло выражение, близкое к виноватому. Но такое мимолетное, что он не рискнул бы утверждать.
— Подробности частной жизни не входят в собеседование, — наконец проговорила она.
— Иногда входят. Особенно если влияют на способность человека выполнять свои обязанности.
— Ох, этого я не допущу! —
Тревога вызвала румянец на бледных щеках. — Я никогда не сделаю ничего, что может угрожать самочувствию Томми.
Она выглядела такой возбужденной и такой чертовски привлекательной, что ему опять захотелось обнять ее и утешить. Он допил бренди и направился к двери.
— Я верю вам, мисс Беннет.
— Верите? Правда?
— Каждому слову.
Почему у нес такой вид, будто она сомневается в этом? Почему она так закусила губу, будто он сделал ей подарок, которого она не заслужила?
— Послушайте, — начал он, — я очень хорошо понимаю, какая остается пустота, когда кто-то умирает. Есть только один способ справиться с прошлым: идти вперед. Стоять на месте и оглядываться назад на то, что мы потеряли, слишком болезненно.
Она встала с кресла и сжала руки. Он отмстил их красоту и мягкость.
— Вы правы. Спасибо, командор. Клянусь, вы никогда не пожалеете, что доверили мне Томми.
— Не сомневаюсь. Спокойной ночи, мисс Беннет.
Он уже подходил к двери, когда она задержала его последней просьбой:
— Не будете ли вы добры называть меня Николь?
В ее голосе прозвучало такое одиночество, которое сказало больше, чем любые слова.
— Николь, — повторил он, с удовольствием слушая звучание имени. — И раз уж мы решили отбросить формальности, — прокашлявшись, отрывисто проговорил он, — и учитывая, что вы сейчас более-менее член семьи, мы можем согласиться, что я Пирс.
— Да, — она чуть улыбнулась, — вам подходит это имя.
— Почему? — спросил он, хотя инстинкт подсказывал — лучше не уточнять.
— Вы очень прямой человек. Рядом с вами женщина чувствует себя в безопасности. Меня восхищает в мужчинах это качество.
Он тоже кое-чем восхищался в ней. К примеру, волосами, классическим овалом лица. Длинными темными ресницами.
Честно говоря, у Николь привлекательно не только лицо. Взгляд Пирса исследовал ее всю. Ему пришлось позволить себе такую вольность. Потому что у нее было такое утонченное сложение, которое пробуждало в мужчине желание взять ее под свою защиту. Талия тонкая, как у ребенка, бедра едва намечались под голубым халатом, и груди.., это не его дело.
— Так, хорошо, спокойной ночи, Николь, — еще раз прокашлялся он.
— Спокойной ночи, Пирс.
— Спите спокойно.
— Постараюсь.
Закрыв за ним дверь, Николь прислонилась к ней и с облегчением перевела дыхание. Как она могла так неосторожно
Но она вовремя поняла свою ошибку. Легко представить, как бы он отреагировал, если бы она открыла секрет. Сейчас она бы уже упаковывала свои сумки.
Хорошо, что она и конце концов предпочла не прислушаться к предупреждению матери, с которой утром говорила по телефону,
— Ты не все продумала, — вздохнула Ненси Беннет, когда дочь раскрыла ей свой план. Ї Ты поехала в Орегон, чтобы встретиться с сестрой, о которой много лет ничего не знала. А обнаружила, что потеряла ее снова и теперь уже навсегда. Трагедия легла на тебя тяжелым грузом. Расскажи правду, солнышко, а то как бы тебе не запутаться во лжи.
Сначала Николь хотела последовать совету матери. Но Томми все изменил. Правда уже рвалась с языка, подталкиваемая сочувствием Пирса. В тот момент она вспомнила вечер, проведенный с мальчиком, и в долю секунды сделала выбор: ради того, чтобы быть с ним, она пойдет на любой обман.
Они моментально почувствовали свое родство. Тетя и племянник. Все в нем очаровывало ее. Речь, повадки, обычные для четырехлетнего ребенка любопытство, доверчивость. Ей нравилось, что он каждую фразу начинал с ее имени.
— Николь? — сказал он, когда они если обедать.
— Да, дорогой?
— Сегодня ночью ты здесь будешь жить?
— Да, милый, — подтвердила она, вытирая маленькую лужицу молока, которое он пролил. — И завтра тоже здесь.
— Здорово. — Он рассматривал ее, переваривая информацию вместе с последней макарониной с сыром. — Николь?
— Да, солнышко?
— Ты будешь спать с дядей Пирсом?
— Нет, Томми. — Она чуть не подавилась.
— Почему?
— Потому что у меня есть своя постель в моей комнате.
— Мама спит с папой.
Ох, милый мальчик, надеюсь, ты прав! Надеюсь, где бы они ни были, они вместе и знают, что со мной ты в безопасности.
— Знаю. Они составляют друг другу компанию, — спокойно проговорила она, проглотив знакомый комок в горле.
— Николь?
— Да, Томми?
— Утром мы можем пойти плавать.
— Очень хорошо.
— Но только если ты здесь. Дядя Пирс говорит, что очень, очень опасно мне одному ходить к бассейну.
— Он прав. А сейчас, если ты закончил есть, давай уберем со стола, чтобы этого не пришлось делать Жанет.
— Хорошо. — Он слез со стула и понес свою тарелку и стакан к столу рядом с раковиной. Николь ополоснула их, а Томми показал, что умеет ставить посуду в посудомоечную машину. Ей удалось закончить обед, не сжимая его в объятьях и не целуя.
Жанет гладила в другом конце кухни и наблюдала за ними, ничего не говоря. Когда Николь спросила, почему она не села обедать с ними, домоправительница объяснила: