Сокровище призраков

Жукова-Гладкова Мария

– Почему остаток дней? Вы же еще довольно молодой и крепкий мужчина.

– Мне не так много осталось, Марина. Не поминай лихом.

Он совершенно не выглядел больным! Или просто заметал следы? Это же был опытный, хитрый волчара… Я,

конечно, не спросила, удалось ли им с Василием получить бриллианты Синицы. Таких вопросов не задают. Но если Соколов считает, что ему хватит до конца дней…

Зиновий Степанович жил тише воды ниже травы. Его племянник в нашем доме больше не появлялся. В тюрьму они не сели, так как им было не предъявить никаких обвинений. Не было доказательств, только домыслы. Но они лишились надежды и цели, а это тоже своего рода наказание. Зиновию Степановичу осталось только доживать свой век.

Пелагее Михайловне я сделала памятник по заказу, Святослав на машине доставил его на кладбище. Бабушка была довольна. Варвара Емельяновна продолжала борьбу за правое дело.

Сосед сверху, Михаил, все-таки не стал продавать ни налаженный бизнес, ни квартиру в нашем доме. Он сказал нам со Святославом, что оставить бизнес его упросили подчиненные. Сотрудницы салонов красоты не хотели нового хозяина. А он без надзора матери, которая являлась фактической хозяйкой, по-настоящему развернулся – и в плане бизнеса, и в плане женщин. Ведь теперь он мог встречаться с кем хотел, а не с кем было нужно, и если все сотрудницы –

женщины, а у них начальник – молодой симпатичный мужчина… Я не успевала запоминать его сожительниц.

Как-то в июне, когда я вернулась вечером домой после презентации своих поделок в сувенирной лавке, где работает Лариса, Святослав на пару с моим сыном огорошили меня объявлением:

– Мы собираемся разбирать печь на кухне, – сказали мне в ультимативном порядке. – До осени успеем разобрать и собрать.

– Зачем?! – взвыла я.

На стол передо мной положили чертежи. Мои мужчины, как оказалось, провели замеры кухни и изнутри, и снаружи. Мой сын спускался с крыши на веревке. Святослав держал. Нашли друг друга!

– Там должна быть полость. Но до нее нужно добраться.

Я поняла, что мои кладоискатели не успокоятся, пока до этой полости не доберутся. Если она там есть, конечно. И я даже не знала, что лучше – чтобы они нашли клад, или чтобы не нашли. В каком случае они успокоятся?

Я поняла одно: кладоискательство – это болезнь. Святослав почти не пьет, не курит, в азартные игры не играет. Но ищет клады. Азартно ищет. Заразил моего ребенка. Правда, ребенок не болтается на улице в дурной компании, не курит, часами не сидит перед компьютером, только по делу.

Значит, пусть лучше ищут. А вдруг в самом деле что-то найдут?