Сокровище пути
Шрифт:
Верделл грустно вздохнул и привычно повернулся на бок спиной к Аяне. Она легла, прислонившись к нему, и заснула. Её сон шумел тростником у озера и трепетал концами вышитых лент на каменной пирамидке хасэ.
– Вы заедете поклониться Дереву? – спросил с утра Шад, щекоча одного из сыновей под мышками. Тот визжал и смеялся, пытаясь вырваться.
– А что это за дерево? – спросила Аяна, садясь на скамью.
– Это священное дерево, живое воплощение одной из стихий. Оно древнее. Некоторые считают, что ему даже больше тысячи лет.
Аяна округлила глаза. Дерево, которому
– А это далеко? – спросил Верделл, глядя, как она завязывает шнурки сапога, сидя за столом.
– Нет. Это в горах. Нет-нет, не пугайся, – сказал Шад, глядя вслед убегающему сыну и подтягивая штаны на объёмистом животе. – Там ущелье, вам не придётся лезть никуда. Дорога там так утоптана паломниками, что напоминает камень, и даже дожди не справляются с тем, чтобы как следует размыть её.
– С нас десять меди?
– Давай восемь. Дабу не расстроится. У нас скоро будет много народу. Признайся честно, ты ведь сочинил некоторые истории? Про острова и остальное. Хотя нет, не надо, не признавайся. Мне они понравились, пусть это и выдумки.
Верделл молча повернулся и задрал рубашку на спине, показывая рисунок, выбитый под кожей. Брови Шада поползли вверх.
– Вот это да. Так всё остальное тоже правда?
Верделл печально покивал, отсчитывая медь, и помог Аяне спуститься с крыльца. Вместе они запрягли Ташту в повозку и покинули деревню, направляясь всё дальше на запад.
33. Талисман
Через полдня неспешного шага Аяна окликнула Верделла.
– Смотри, вот дорога к Дереву!
От широкой утоптанной дороги, по которой они ехали, влево, к югу, к горам, отходила другая дорога, чуть поуже, но не менее утоптанная. По обе стороны её лежали большие валуны со следами свежей и старой краски всех оттенков. Эта дорога спускалась в низинку, сворачивала за холм, а потом выныривала из-за небольшой рощицы, заползая наверх, на склон, в узкое ущелье.
– Верделл, я хочу посмотреть, – сказала Аяна. – Я не прощу себе, если не увижу это их Великое Дерево, даже если мы потеряем там целый день.
– Я хотел сказать тебе то же самое. Сворачивай, кирья.
Аяна натянула поводья, и дорога повела их за собой. Подъезжая к рощице, Аяна вгляделась и поняла, что то, что казалось ей странными длинными цветами, которые неожиданно расцвели между желтеющих осенних листьев, было ничем иным, как лентами и шнурками, привязанными на все ветки, до которых можно было дотянуться.
– Смотри, – с удивлением сказала она. – и тут ленты.
– Ага. Интересно, что они означают тут?
Они ехали довольно долго, пока не добрались до склона горы. Скалы как-то неожиданно расступились перед ними, образовав узкий проход, и Аяна замешкалась.
– Как ты думаешь, туда можно на повозке?
– Не знаю. Может, оставим лучше тут?
Они привязали кобылу к одинокому дереву рядом со входом. Верделл протянул руку Аяне.
– Держись. Тут небольшой наклон.
Они вошли в ущелье, и Аяна задрала голову. Стены ущелья уходили резко вверх и были очень ровными, как половинки разломленного клубня соланума. Влажный,
– Интересно, оно когда-нибудь закончится? – спросила Аяна, и внезапно через несколько шагов они вышли на свет.
Ущелье заканчивалось маленькой круглой долиной. Аяна повернулась направо и удивленно подёргала Верделла за рукав.
– Смотри, там домик!
– Да, я вижу. Но где Великое Дерево?
– Я думала, тут будет дуб высотой до небес.
– Я тоже так думал.
Из маленького домика, стоявшего справа у самого выхода из ущелья, к ним спускался человек. Аяна прикрыла глаза рукой. Это был пожилой мужчина, насколько она смогла разглядеть.
– Заходите, дети, – сказал он, подходя к ним. – Вы рано. Вы пришли проведать Дерево?
Он был старше, чем сначала показался Аяне. Отдельные седые пряди странным белым венцом окружали его гладкую пятнистую лысину, и ветерок шевелил их.
– Да. Мы из далёких краёв.
– Я слышу, – кивнул старик. – Вы и пахнете не так, как люди пахнут в наших краях
Аяна изумлённо вгляделась в его лицо, в его побелевшие, выцветшие от возраста раскосые глаза, и поняла, что мужчина слеп.
– Я ничего не вижу, но это не значит, что я ничего не чувствую, – улыбнулся он. – Я храню Дерево уже восемьдесят лет. Я многое повидал перед тем, как мои глаза умерли, не дождавшись меня. Вы ничего не слышали о нём? Пойдём, я покажу вам его.
Он повёл их вглубь долины. Аяна оглядывалась, обнимая живот. Здесь всё было очень странно, даже птичьи голоса не были похожи на те, что они слышали на дороге вдоль гор.
– Смотрите, пока можете, – сказал старик.
И они смотрели. В центре долины, на холмике посреди небольшого круглого озерца, росло дерево, и с первого взгляда Аяне и в голову не пришло бы назвать его Великим. Но чем больше она всматривалась, тем больше ей хотелось подойти поближе и разглядеть его.
Оно было древним. Нет, не так. Оно само было как древность, как зримое воплощение времени. Оно свивало свои корни по пологим склонам холмика и тянуло их в мутновато-голубую воду озера. Очень толстый, довольно высокий ствол с узорчатой корой, складки которой формировали причудливые завихрения, будто застыл в движении какого-то танца, и голые ветви, отходившие в стороны, напоминали руки. На концах некоторых из них она заметила по паре небольших листьев.
Верделл смотрел широко раскрытыми глазами на это дерево.
– Это же дерево ачте? – спросил он у хранителя долины. – Я прав?
– Ты прав, маленький воин, – кивнул тот. – Вы можете подойти к воде, но не наступайте в неё.
Аяна задержала дыхание. Это место было совсем не похоже на то, где в степи она завязала ленты на пирамидке, но она чувствовала здесь что-то похожее.
– Я дам вам кое-что, – сказал вдруг старик, доставая из кармана что-то завёрнутое в кусочек ткани. – Сохраните его, дети.