Сокровище Серебряного озера

Май Карл Фридрих

— Пруд или озеро! — подал голос Дролл. — Где лес, там должна быть и вода. Дальше идти нельзя — вода идет до самой скалы. Надо свернуть налево.

Они находились в южной части озера, на восточном берегу которого вокруг костра сидели вожди. Кузены поползли к берегу, пока не достигли высокого дерева, чьи ветви легко можно было достать рукой. Тем временем в упомянутый огонь подбросили свежие сучья, и пламя взметнулось кверху, осветив пленных бледнолицых, которых привели как раз в тот момент.

— Все внимание туда! — заметил Дролл. — Ты умеешь лазить, кузен?

— Как белка!

— Тогда живо давай наверх,

на дерево. Сдается мне, что оттуда более прекрасный вид, чем отсюда.

Они ловко взлетели наверх и засели в листве так, что даже острый глаз индейца не смог бы их заметить.

Пленные должны идти, а значит, их ноги не были связаны. Их подвели к огню, где вожди, и, естественно, Большой Волк вместе с ними, снова сели. Вождь ямпа-юта не без удовлетворения достал спрятанные орлиные перья и надел свой торжественный головной убор. Он был победителем и снова имел право носить знаки доблести. Его глаза пожирали белых с выражением голодной пантеры, но пока он молчал, поскольку старейшины владели правом первыми получить слово.

Взгляд Нанап-неава, Старого Вождя, пробежал с одного белого на другого, пока не остановился на Виннету.

— Кто ты? — пренебрежительно спросил он апача. — Есть ли у тебя имя и как зовется тот паршивый пес, которого ты называешь своим отцом?

Старый Вождь был уверен, что гордый апач не станет ему отвечать, но Виннету спокойно произнес:

— Кто не знает меня — тот слепой червь, живущий в грязи. Я Виннету, вождь апачей.

— Ты не вождь и не воин, а падаль, мертвая крыса! — продолжал издеваться старик. — Все эти бледнолицые умрут честной смертью у столбов пыток, но тебя мы бросим в воду, на корм лягушкам и ракам!

— Нанап-неава старый человек. Он видел много лет и зим и обладает большим опытом, но все же он, кажется, так и не понял, что Виннету не позволяет издеваться безнаказанно. Вождь апачей готов стерпеть все муки, но оскорблять себя он не позволит ни одному юта!

— Что ты можешь сделать? — спросил старик и усмехнулся. — Ты связан.

— Пусть Нанап-неав думает, что свободному человеку с оружием в руках легко быть грубым по отношению к связанному пленнику! Но это недостойно! Гордый воин никогда не сделает такого, и если Нанап-неав не хочет принять то, что говорит Виннету, пусть же он ответит за последствия!

— Какие последствия? Твой нос когда-либо чуял запах вонючего шакала, от которого даже стервятники воротят свои головы? Так этот шакал ты! Тот смрад, который…

Он не успел закончить. Из глоток всех стоявших поблизости юта вырвался крик ужаса. Виннету гигантским прыжком внезапно подскочил к старику, одновременно толкнув его всем телом, в результате чего тот упал навзничь. Тут же вождь апачей сильно пнул его несколько раз пяткой в грудь и в голову, после чего спокойно вернулся на свое место.

На миг наступила глубокая тишина, и громкий голос апача был слышен всем:

— Виннету предупреждал. Нанап-неав не послушал и никогда больше не оскорбит ни одного апача.

После минутного замешательства другие вожди тотчас вскочили, чтобы осмотреть старика. На его черепе справа виднелась вмятина; оказалась продавленной и грудная клетка. Старик был мертв. Красные воины сгрудились вокруг, схватившись за рукояти ножей и бросая на Виннету кровожадные взгляды. Казалось, что нападение апача должно было вызвать

у юта приступ безумной ярости, но нет. Их гнев остался безмолвным, поскольку Большой Волк поднял руку и приказал:

— Назад! Апач убил Старого Вождя, чтобы умереть быстро и без мук. Он думал, что вы теперь наброситесь на него и быстро убьете, но он просчитался. Он должен умереть смертью, которой не умирал еще ни один человек. Мы посоветуемся об этом. Унесите отсюда Старого Вождя, чтобы глаза этих белых псов не любовались его трупом! Они все будут принесены в жертву у его могилы. Олд Файерхэнда и Олд Шеттерхэнда мы похороним в ней заживо!

— Тебе не жить так долго, чтобы похоронить меня! — отозвался Олд Шеттерхэнд.

— Молчи, собака, пока тебя не спросят! Откуда ты знаешь, сколько мне еще жить?

— Я знаю, сколько тебе осталось. И ни дня больше, ибо завтра в это время твоя душа уже покинет тело.

— Разве твои глаза так остры, что ты можешь заглянуть в будущее? Я прикажу выколоть их!

— Чтобы знать, когда ты умрешь, не надо иметь острый глаз. Ты когда-нибудь слышал, чтобы Олд Шеттерхэнд говорил неправду?

— Все бледнолицые лгут, и ты тоже.

— Краснокожие лгут, и ты сам это доказал. Нас было четверо белых, и мы боролись с четырьмя краснокожими за свою жизнь. В случае победы мы имели право убить своих противников и потом стать свободными. Мы победили и подарили вам жизнь. Несмотря на это, вы не дали нам свободу. Вы преследовали нас, а потом попали к нам в руки. Мы снова могли взять ваши жизни. Вы это заслужили, но все же мы так не сделали. Мы курили с вами трубку мира и дали обет быть друзьями и братьями до самой смерти. Мы освободили вас, а в благодарность за это вы напали на нас и привели сюда. Кто лжет, вы или мы? Ты помнишь, что я тебе говорил, прежде чем мы вечером расстались в каньоне?

— Большой Волк — гордый воин, он никогда не запоминает слов бледнолицего, — надменно заявил вождь.

— Тогда я напомню. Я предупредил тебя и сказал: если ты еще раз не сдержишь слово, то умрешь. Ты нарушил обещание, а потому умрешь.

— Когда? — усмехнулся вождь.

— Завтра.

— От чьих рук?

— От моих.

— У тебя дырка в голове, из которой улетучились мозги!

— Я сказал, и так будет, — спокойно, но серьезно произнес Олд Шеттерхэнд. — Два раза твоя жизнь была в моих руках, я подарил ее тебе, но, несмотря на это, ты обманул меня. В третий раз этого не произойдет. Краснокожие должны знать, что Олд Шеттерхэнд не только снисходителен, но и умеет наказывать.

— Пес, ты больше не накажешь ни одного человека! Вы окружены и всю ночь будете под охраной. Сейчас мы будем держать совет, и, как только придет рассвет, начнутся ваши смертельные муки, которые продолжатся многие дни.

Пленных перевели на маленькую лесную поляну, где горел огонь. Теперь им так же крепко связали ноги и положили на землю. Двенадцать вооруженных воинов стали вокруг под деревьями, чтобы бдительно охранять место. Бегство было невозможно, по меньшей мере, так казалось.

Дролл и Френк со своего высокого наблюдательного пункта хорошо все видели. Их дерево стояло шагах в ста пятидесяти от огня вождей, так что большую часть произнесенных слов они могли понять. Теперь необходимо было отыскать место, куда должны доставить пленников, и приблизиться к нему.