Сокровище троллей
Шрифт:
И ему явно идут на пользу игры с человеческим детенышем. Уже знает больше слов, чем оба старших ящера.
А в «крепоссть» и вправду надо наведаться, да не с пустой пастью. Надо будет завалить зверя покрупнее — лося или оленя. И принести чужому вожаку лучший кусок добычи, как требует обычай…
Скрипнула дверь. На пороге встала человеческая фигурка с торчащими в стороны хвостиками из длинной светлой шерсти. Ящеры уже знали, что это называется «косички».
До чего все-таки безобразны люди! Умны, спору нет. Иногда отважны. Но безобразны до изумления.
Существо с косичками опустилось на солому.
— Сегодня мы выучим названия частей тела, — раздалось шипение на языке ящеров. — Вот это — рука.
Вперед вытянулась передняя лапа — голая, без чешуи, отвратительно светлая и, что самое ужасное, лишенная когтей.
— Рукха, — послушно вытолкнули из глоток ящеры.
Может быть, воины-люди и опаснее, чем воины-ящеры.
Но маги у чешуйчатого народа куда могущественнее! Попробовал бы маг-человек принять облик ящера и пробыть в нем несколько охотничьих сезонов — да так, чтоб за своего приняли и в стаю допустили! А вот самка по имени Короткий Хвост живет себе у людей под видом человечьего детеныша, которого тут называют Недотепкой. Мудрая, отважная самка!
— Пальцы, — пошевелила наставница отростками на лапе… нет, на «рукхе».
— Пальссы, — послушно повторили ящеры.
— Я и сам ничего не знал, пока мама не умерла. Она перед смертью рассказала, что моим отцом был не человек, а водяной. Знаете, хозяин реки…
— Ясно-понятно, знаем, — кивнул Кринаш. — У самого водяница в соседках, даже видел ее пару раз. Вот только не знал, что у них с людьми дети бывают.
— Бывают, — тоном знающего человека подтвердила бабка Гульда. — Только долго не живут. Тебя, паренек, мать крепко любила.
— Да, — кивнул Дождик. — Она так и сказала: «Я тебя своей любовью на свете держу. Пока я жива, ты человек среди людей. А когда умру, вода над кровью верх возьмет. Найди, сынок, себе реку или озеро, не то по земле растечешься, туманом растаешь, в облака уйдешь…»
— Так мало ли на земле рек да озер? — не понял Кринаш.
— Да заняты все! — не сдержавшись, выкрикнул Дождик. Взял себя в руки и продолжил спокойнее: — Иной пруд мелкий, чуть больше лужи… а даже подойти не смей!
— Стало быть, хочешь в наших краях обойти все реки и озера, а потом дальше двинуться? — сочувственно спросил Кринаш.
— Да. Я как раз хотел расспросить…
— А ты не подумывал податься в колодезники? — перебила парнишку Гульда. — Колодцев много — колодезников мало. Будешь век за веком жить рядом с одной семьей, сроднишься с нею, подружишься. Детишки с тобой играть будут, а взрослые станут гордиться: хорош, мол, у нас колодец — и в жару не пересыхает, и вода до того вкусная!.. Если кто в чужие края подастся — во сне будет видеть родной дом и колодец…
Дождика передернуло.
— Думал уже! Говорил себе: все лучше, чем умереть… Но не могу я, бабушка! Как посмотрю в черноту, как подумаю: вот вода столбом стоит, неподвижная такая… ужас!
— Что бы ты понимал! — возмутилась Гульда. — Да
— А ты откуда знаешь? — удивился Дождик.
— Старые люди многое знают, — отрезала старуха и обернулась к Кринашу: — А что, хозяин, не отвести ли мне парнишку к Безымянке?
— Туда же никто не… — Кринаш осекся — и продолжил другим тоном: — А попробуй! Ясно-понятно, раз парню пропадать…
— Безымянка — это что? — встрепенулся Дождик. — Речка?
— Лесная, — ответила Гульда. — Впадает в Тагизарну. Хозяина у нее нету, уж поверь.
Дождик оживился, просиял, чуть не заплясал.
— Пойдем, бабушка! Пойдем скорее! Покажи!
— Что, на ночь глядя?! — возмутился Кринаш. — Чтоб тебя в лесу сожрали? До утра и не думай!
— До утра будешь думать о другом, — неожиданно хмуро сказала старуха. — Почему у речки нет хозяина? Почему люди к ней стараются не ходить? Почему даже звери обходят ее берега?
Дождик озадаченно притих.
— Я тебе еще загадку подкину, — продолжала бабка Гульда. — Осенью из-за Грани выбрело в наш мир водяное чудище. Поселилось в Безымянке. Выбрасывало на берег петли — тонкие, как рыбацкая леса. В эти силки оно ловило дичь, затаскивало ее в воду.
— А верно, — вспомнил вдруг хозяин. — Меня Молчун предупредил, аккурат перед тем как распрощаться! — Он покрутил головой, вспомнив, при каких небывалых обстоятельствах расстался со своим бывшим рабом. — Сказал: меня какая-то пакость чуть в Безымянку не уволокла, так ты, Кринаш, поосторожнее будь…
— Сдохло чудовище, — сообщила Гульда. — Не вынесло наших морозов. Я его на берегу видела: вмерзло в лед.
Старуха обернулась к юноше. Пронзительно глянула в глаза:
— На берегу Тагизарны! Не Безымянки, а Тагизарны! Даже оно в той речушке не прижилось, прочь подалось!
— Вот я завтра на эту речку и гляну, — тихо и твердо сказал Дождик.
А в доме, у кухонного окна, замерла Айки, прижав к груди испачканные золой руки.
Да, она еще днем сказала себе, что Дождик — совсем как добрый принц из волшебной сказки.
Оказывается, он и впрямь из сказки. Но эта сказка может очень печально кончиться.
Вечером Челивис, сидя на краю кровати и развязывая ремни на сапогах, спросил:
— Дабунш, а этот щекастый… Намиэл… Он действительно богат?
Дабунш, устраивающийся поудобнее на лежащем у стены тюфяке, ответил не сразу. Челивис уже знал, что громиле надо сначала обдумать вопрос. А потом — обдумать ответ.
— Богатый. Очень. Вся столица знает.
Еще подумал и добавил:
— Бернидийцы. Поговаривают, раньше пиратами были. Крепко дружат. Жервил-и-Винниграй. Их так все зовут.
— Он за кладом охотится, это ясно, — сказал негромко Челивис. — Тоже копию карты заполучил. Но если мальчику из богатого дома вздумалось поиграть в кладоискателя, он должен был с головы до ног обвешаться снаряжением и оружием. И обязательно взять охрану. Как же его одного из дому отпустили? Не знаешь, много при нем слуг?