Сокровище троллей
Шрифт:
И тут Дождик с изумлением и страхом увидел, как изменилось лицо водяницы. Обмякло, постарело, углы рта некрасиво опустились — не древняя воительница, а немолодая деревенская баба, одинокая и несчастная… Миг — и разревелась, горько, взахлеб…
Бабка Гульда кинулась к подруге — обнимать, утешать.
— Шлёпа, Шлёпочка моя! — сквозь рыдания выталкивала из себя Тагизарна. — Красавица, умница, радость! Ни у кого такой нет — ни в реках, ни в озерах, ни в море!
— А ну, умойся и успокойся! — прикрикнула Гульда.
Водяница послушалась. Поднялась
Бабка Гульда обернулась к Дождику:
— Я так понимаю, завелась у госпожи зверушка. Раз такой нигде нету — стало быть, из-за Грани заявилась. И очень речной хозяйке по сердцу пришлась.
— Верно, — отозвалась Тагизарна почти спокойно и вновь уселась на камень. Умывание явно пошло ей на пользу.
— Погоди, — встревожилась Гульда, — не по той ли твари ты убиваешься, что я на берегу нашла? Ну, которая в лед вмерзла?
— Вот еще! — махнула рукой водяница. — Туша бестолковая, все бы ей жрать да жрать. Сдохла — туда ей и дорога, чужая она. А Шлепочка уж такая была своя! И холода не боялась! А уж до чего веселая да игривая! Как лягушек лапочкой ловила — я налюбоваться не могла!
— Так. И эта Шлепа у тебя… сдохла или потерялась?
— Украли! Украли красавицу! Чтоб тем ворюгам до костей высохнуть! Не усмотрела я, дура старая, не устерегла…
— Не вздумай снова реветь! Рассказывай: кто украл, когда и для какой надобности?
Суровый окрик привел водяницу в чувство, и она довольно толково рассказала, что ее любимицу, на свою беду убежавшую далеко от берега, изловили какие-то бродяги, отволокли в Замок Трех Ручьев и продали тамошнему властителю. Это водяница знает точно: расспросила ветер, ручьи и подземные воды. А колодезник из замка разузнал даже, что бедняжку Шлепу держат в подвале, в бочке с водой, и собираются послать в Джангаш, в королевский зверинец.
— Если не переживет неволи, — трагически повествовала Тагизарна, — набьют из нее чучело и все равно в Джангаш отправят.
— А что за зверь? — вмешался в разговор Дождик. — Большой? Кусачий?
Он сам не заметил, как поднялся с колен. Бабка Гульда довольно усмехнулась, увидев, какой спокойной решимостью светятся глаза юноши.
— Выручишь? Вернешь? — подалась к нему Тагизарна. — Выручи мою красавицу! Все тайны Безымянки тебе открою, ничего не утаю!
— Рассказывай про зверя! — приказал Дождик.
Вдвоем с бабкой Гульдой, вовремя останавливая восхваления несравненной Шлепы, она вытащили из водяницы описание серо-серебристого, с короткой жесткой шерсткой, зверя размером с крупную собаку. Задние лапы похожи на лягушачьи — сильные, мускулистые, с перепонками на пальцах, годятся и для прыжков, и для плавания. На передних лапах, длинных и тонких, — ловкие пальчики с коготками. Головка небольшая, вытянутая, в пасти крепкие, острые зубы.
— Ядовитая? — с опаской поинтересовался Дождик.
Водяница заверила его, что яда нет, зато есть другое: Шлепа умеет длинной струей выпускать из пасти слюну. Слюна сразу застывает и превращается в веревку.
— Стоит столбиком на задних лапах и плетет! — вздыхала Тагизарна. — А потом ставит на рыбу, под водой… Вот такая умница! А уж как ловко прибрежную живность ловила — мышей, лягушек, птиц… один раз зайца загрызла… Да как же я такое чудо не устерегла!
— Не плачьте, госпожа Тагизарна, — твердо сказал Дождик. — Уж я расстараюсь, верну вашу любимицу!
Самонадеянность — коварная попутчица. Обнадежит тебя, за локоток потянет делать глупости: мол, ты такой-сякой, молодчина, все у тебя получится… Доверишься ей, споткнешься, физиономию расквасишь — а она только руками разведет: мол, я тут ни при чем! И затаится на время, выжидая другого случая, прикидывая: поумнеешь ты или нет?
Примерно об этом размышлял Челивис, досадливо оглядывая каменистый высокий берег Тагизарны. Возомнил, понимаете ли, что легко будет по свежевыпавшему снежку найти следы двух девушек, Литисая и кучера, которого барышни взяли с собой для охраны. Но на береговых валунах ветер размел снежок, и Челивис понял то, что должен был сообразить еще на постоялом дворе: шулерские навыки и искусство читать следы — это не одно и то же.
Тошно думать, что вояка Литисай гуляет по зимнему лесу в компании двух красавиц. Но еще паршивее ожидание того, что Дабунш, надзиратель проклятый, сейчас начнет обвинять Челивиса в бестолковости. Опять лапы распустит… Сам-то чего сплоховал, скотина тупая? А еще разбойником был…
Когда резкий толчок сбил Челивиса с ног, он решил, что началась кулачная расправа. Охнул… но тут же громила рухнул рядом, распластался на камнях.
— Ты чего? — спросил игрок шепотом.
В ответ Дабунш бросил одно слово:
— Тролли.
Преодолевая страх, Челивис осторожно приподнялся на руках.
И верно — вот они, внизу. Четыре чудища. Если глядеть сверху, кажутся не такими огромными — но Челивис уже встречался с этими тварями три года назад и помнит, с какой силой они швыряли гигантские валуны в плывший по Тагизарне корабль.
Ишь, расселись на камнях… и не холодно им в набедренных повязках? Грубо слепленные фигуры в узлах мышц, кожа заросла бурым волосом, рожи — ввек бы не видеть… Один скинул с плеча сумку из шкуры, достал оттуда кусок мяса. Порвал на части, раздал дружкам. Жрать устроились. Да еще веселятся, пихают друг дружку в спину и плечи…
Ветер доносит запах — тяжелый, звериный. Хорошо, что тролли с наветренной стороны. А вообще-то пора отсюда уползать. Эта компания не зовет Челивиса к своей трапезе — вот и славно, вот и хорошо…
— Баба, — сказал Дабунш странным, осипшим голосом.
— Где? — в ужасе выдохнул Челивис. Завертел головой: неужели Маринга, храни Безликие? Или ее сестра?
— Да вот! — Дабунш взглядом указал на пирующую ватагу.
Ужас отхлынул. Челивис сдержал желание стукнуть дурня Дабунша и с неожиданным для себя острым любопытством впился взглядом в четверку троллей.